Хроники Звёзд #1

— Ты учился владеть только мечом, и в этом — твоя главная проблема! — Громогласный голос полноправного рыцаря, ежесекундно поучающего и указывающего на многочисленные ошибки, не вызывал в Элиоте ничего, кроме желания учиться. И — да, в этом мире он был, пожалуй, единственным подростком, который не искал отговорки и причины, здраво принимая критику и стараясь исправить все недостатки, которые находил в его стиле Генрик. Ведь ветеран, полтора десятка лет совершенствующий использование Альмагеста в боях, понимает в своём деле больше подростка, которому дали прожить три года заново. Элиот перед своей смертью был пусть талантливым, но лишь мечником. Простым человеком, научившимся хорошо орудовать двумя килограммами остро заточенной стали определённой формы — полуторным клинком..

Но против даже самого слабого одарённого, создавшего полную сеть Альмагеста на своём теле, меч обычного человека был практически бесполезен. Он всё так же мог ранить и даже убить, но одарённый просто не позволит холодной стали себя коснуться. Скорость, сила, восприятие — всё это возрастает до уровня, простому человеку неподвластного. Отправь против заклинателя вроде королевы тысячу солдат — и она убьет их всех, в худшем случае получив пару-тройку лёгких ранений. А простые рыцари пусть и были на пару порядков слабее, но оттого не переставали представлять угрозу. Голыми руками рвущие стальную броню чудовища, чью кожу почти невозможно проколоть — как с такими справляться, не имея Альмагеста?

Элиот в свою бытность неодарённым это понимал, и потому учился орудовать мечом в спаррингах с такими же, как и он, простыми людьми. Сейчас же этот навык всё только портил, о чём постоянно говорил искренне пытающийся помочь талантливому парнишке Генрик.

— Твои руки — тоже оружие! Твои ноги — оружие! Ты сам — оружие! Учись использовать всё своё тело до того, как освоишь соответствующие заклятья! Наработанные заранее рефлексы в будущем сослужат тебе хорошую службу! — Свои слова рыцарь сопровождал скупыми и отточенными, но кажущимися небрежными движениями. Он двигался так, что лезвие меча проходило в считанных сантиметрах от его прикрытой одной лишь тканью кожи; кончиками пальцев отводил или вообще перехватывал клинок, невербально активируя известные каждому рыцарю чары укрепления; атаковал, используя разбросанные по полигону объекты и тренажёры… Он ни разу не прикоснулся к Элиоту, но тот, сражаясь с помощью активированной Северной Короны, уже «оброс» десятками синяков, кровоподтёков и царапин. — Двигайся, изворачивайся, ищи возможность ударить, раскрывай свой потенциал!

И Элиот двигался, изворачивался, пытался отыскать этот самый потенциал — но не видел ни единой возможности провести успешную атаку. Его противник был сильнее и быстрее, а взрослое тело во всём превосходило подростковое. Особенно чётко ощущалась длина ног, так как там, где Генрику нужно было сделать один шаг, Элиоту требовалось два. Из этого произрастали и проблемы с невозможностью дотянуться до оппонента, компенсировать которые подростку было нечем. Рельеф полигона — ровное плато с разбросанными тренировочными снарядами, из оружия — меч-полуторник и ничего более.

Очередная попытка атаковать завершилась неудачно, но хотя бы от ответного удара подвешенной на цепи и закрепленной на подвижной конструкции железной болванки он в последний момент уклонился…

Заметив среди двух десятков расслабленно наблюдающих за уроком рыцарей ту, перед которой слабость ему проявлять не позволяла гордость. Но здесь и сейчас он, побитый, в грязи и крови, стоял напротив даже ни разу не задетого рыцаря-наставника. Волна смешанной с гневом обиды поднялась из глубин души парня… и была задавлена волевым порывом, который, впрочем, дался Элиоту непросто. Все мысли и эмоции канули в лету, а напротив будто бы что-то ощутившего Генрика встал всё тот же Элиот, но абсолютно отчуждённый и мертвенно спокойный. В нём не осталось ни единой капли того, что заставляло перебирать всё новые и новые варианты, зато появилась решимость и уверенность, прежде отсутствующая.

Элиот сделал первый шаг, одновременно вскинув руку с клинком. Миг — и рукоять выскальзывает из разжавшейся ладони, заставляя Генрика вскинуть правую руку для защиты. Выигранные доли секунды Элиот потратил на сближение, плавно переходящее в размеренную атаку. Первый удар — и кулак подростка тонет в широкой ладони рыцаря, впервые задействовавшего всю ладонь. Второй удар, пришедшийся по запястью Генрика, заставляет последнего разжать руку, но не отступить. Многое повидавший на своём веку рыцарь наносит ответный удар, старательно дозируя силу… Но его кулак не встречает цели, так как ноги Элиота подгибаются, а он сам чуть ли не поломанной куклой устремляется к земле. Генрик, которого тянет вперёд собственный удар, успел только прикрыть живот.