Хроноагент. Гексалогия

– Значит, не повезёт. Дружище Лем, у меня на Родине говорят так: двум смертям не бывать, а одной не миновать. И еще говорят: кто не рискует, тот не пьёт шампанского. Это такое дорогое вино. Не будем метаться и гадать, а пойдём в ту сторону, куда нам надо.

– Не получится. Если мы пойдём прямо, выйдем как раз на Мёртвое Озеро. Я потому и забираю вправо, чтобы его обойти. А в это время года оно часто разливается. Возможно, придётся еще правее брать.

– Тогда пойдём правее. Веди, гуляка.

Еще около трёх часов Лем ведёт нас в выбранном направлении. Он часто останавливается, прислушивается и принюхивается. Не обнаружив ничего подозрительного, снова идёт вперёд. Он молчит, но я вижу, что он явно не в своей тарелке. Весь его опыт гуляки протестует против того, чтобы идти вот так, наудачу. В конце концов, дойдя до какогото ручья, он останавливается, усаживается на землю и говорит нам:

– Эту воду можно пить. Она не очень вкусная, но совсем не вредная. Можете обедать, а я пока подумаю.

Думает он долго. Механически съедает обед, который предлагает ему Наташа, и продолжает думать. Он явно пытается чтото вспомнить. Выкурив две сигареты, я подсаживаюсь к нему.

– Ну, брат Лем, в чем опять проблемы?

– Знаешь, брат Андрей, Ведьмовская Топь никогда не откочевывает на то место, где она была раньше. Пусть даже много лет назад. Насколько я помню, когда старый Бутс водил меня здесь и учил всему, Ведьмовская Топь была вон там.

Лем показывает направление немного левее того, которым мы шли до этого.

– Логично, – соглашаюсь я. – Это уже чтото. Значит, пойдём туда? А в Мёртвое Озеро мы не упрёмся?

– Возможно, и не упрёмся. Оно потому Мёртвым и называется, что смердит так, что издалека учуешь.

Мы идём еще какоето время. Внезапно Лем останавливается и принюхивается. Он бледнеет и тревожно оглядывается по сторонам.

– Что, Мёртвое Озеро? – спрашиваю я.

– Хуже, – сдавленным шепотом отвечает Лем. – Топь, будь она неладна! Смотри.

Приглядевшись, я замечаю, что виднеющиеся в двухстах шагах группы деревьев вроде как колеблются или расплываются. А между этими деревьями и ниже пространство подёрнуто желтоватой дымкой или лёгким туманом, который, если приглядеться еще внимательней, исходит из земли, струится из неё. Разумеется, такое мог заметить только опытный глаз Лема.

– Слушай, – шепчет Лем.

Я ничего не слышу и вынужден включить акустические усилители, встроенные в шлем. Теперь и я отчетливо слышу чавкающие, ухающие и ахающие звуки. Мои товарищи стоят на тех местах, где их застала внезапная остановка Лема, и ни о чем не спрашивают. Зато спрашиваю я:

– Что будем делать?

– Идти назад. Даже не идти, а бежать, пока нас не учуяли ростки. Хотя это, может быть, уже поздно. Впрочем, стоп! Без паники. Бежать нельзя. На бегу как раз в росток и вляпаешься. Все – крутом! Идём, как шли. Только назад.

Теперь первым идёт Анатолий. Мы с Лемом замыкаем колонну. Лем крутит головой из стороны в сторону, внимательно осматривает окрестности.

– Стой! – внезапно командует он. – Росток! – и показывает налево.

Отчетливо видно, как трава колышется в двухстах метрах от нас. Там словно волна движется. Причем правый фронт волны движется быстрее. Он как бы стремится отрезать нам путь к отступлению. Лем напряженно всматривается в противоположную от волны сторону.

– Второго ростка пока не видно. Но это ничего не значит. Вот теперь бежим, и как можно быстрее. Я впереди, а то Анатолий может прямо в росток забежать.

Пот заливает глаза. Мы бежим уже полчаса, а проклятый росток не желает отставать. Эта волна движется с той же скоростью, что и мы, всё время отжимая нас вправо. Явно навстречу другому ростку, который, наверное, уже охватывает нас с другой стороны. И если бы группу вёл я, мы бы точно влетели прямо в этот росток. Лем внезапно меняет направление бега и хрипло каркает:

– Быстрее! Быстрее!

Справа набегает такая же волна. Она еще далеко, но её левый фронт намного впереди нас и уже загибается нам навстречу. Концы ростков радостно устремляются навстречу друг другу. Они сомкнутся гдето в двухстах метрах впереди нас. Если мы не успеем выскочить из этого кольца…

Теперь после стайерской гонки нас ждёт хороший спринт. И призом здесь будет не кубок и не медаль, а жизнь. Мне кажется, что я кричу, а на самом деле мои слова еле слышны мне самому.

– Быстрее! Быстрее! – вырывается из моего горла с каждым хриплым выдохом.

Я бегу замыкающим, чтобы видеть всех своих товарищей. Сергей начинает отставать. Сдаёт парень. Оно и понятно, у него за плечами нет ни армейской службы, ни школы хроноагентов. Наташа ворчала, когда я мучил её с Анатолием кроссами с полной выкладкой. Сейчас, поди, с благодарностью вспоминает то время. Забираю у Сергея автомат и подсумок с патронами.

– Петро! Толя! – кричу я товарищам.

Мужики молча, сил на слова уже не хватает, разгружают Сергея, забирают себе его ранец и снаряжение. Но это мало помогает. Силы у парня уже почти иссякли.

– Беги, Серёга, беги! – умоляю я. – Отстанем – погибнем. Хватит с нас. Димку потеряли, но тебя я вытащу! Беги! Мать твою всю в саже!..