Хронофлибустьеры

Вражеский флагманский галеон поляки взяли на абордаж и захватили, еще один шведы сами взорвали при угрозе пленения. Уцелевшие шведские корабли, получив повреждения разной тяжести, пустились в бегство. Поляки их преследовали, но недолго – смеркалось в конце ноября рано, и в темноте погоня стала невозможной.

Беглецы тоже потеряли друг друга из вида, а поутру, когда остатки потрепанной эскадры собрались вместе, обнаружилось отсутствие еще одного корабля: 32-пушечного галеона «Кameleopard».

Шведы пришли к достаточно логичному выводу: галеон получил в ходе боя настолько тяжелые повреждения, что ночью затонул. Покружив по морю в поисках шлюпок со спасшимися и никого не обнаружив, эскадра взяла курс к родным берегам.

«Кameleopard», кстати, в переводе означал «Жираф». Несколько странное название для крупного боевого корабля, но в шведском флоте тех лет были модными «зоологические» названия. Кроме «Жирафа», в Данцигском заливе сражались «Тигр» (флагман, захваченный поляками), «Единорог», «Пеликан» и даже «Попугай»…

Отсутствие спасшихся никого не насторожило – утрата шлюпок в результате массированного пушечного огня была обычным делом в морских сражениях, а в холодной ноябрьской воде особо не поплаваешь, держась за какие-нибудь обломки.

Казалось, что в истории галеона «Жираф» можно поставить точку.

Но на самом деле она лишь начиналась…

* * *

Несколько десятилетий о «Жирафе» ничего не было слышно.

Начал появляться он у балтийских берегов в следующем веке, в восемнадцатом. (Впрочем, вероятны и более ранние появления, но тогда галеон не вызывал подозрений своим видом, выглядел вполне современно.)

Все отмеченные эпизоды развивались по одной схеме. Неизвестный корабль старинной конструкции бросал якорь возле небольших прибрежных поселений, не имевших причалов, способных принимать суда такого размера. Трое-четверо моряков отправлялись на берег на небольшой гребной лодке и проводили переговоры с местными лавочниками о закупке свежих продуктов, вносили авансы. На следующий день поставщики на своих или нанятых суденышках доставляли заказы, происходил окончательный расчет, – и галеон снимался с якорей и уходил в открытое море.

Любопытно, что пресной водой моряки ни разу в девяти отмеченных случаях не интересовались. Расплачивались они каждый раз одной и той же валютой: серебряными иоахимсталерами старой чеканки. Никаких подозрений монеты не вызывали, они на протяжении нескольких веков были в ходу во многих странах Европы (и даже в России под названием «ефимки») и монеты многих стран чеканились по их образцу, с тем же весом, размером и номиналом.

В единую легенду все эти случаи так и не сложились. Внешний вид и корабля, и моряков вызывал удивление, но серебро было настоящим, платили пришельцы щедро, не торгуясь, – чего еще желать? К тому же эпизоды оказались разделены не только многолетними перерывами, но и большими расстояниями: «Жираф» бессистемно появлялся у разных берегов – и у шведских, и у датских, и у германских…

Но в августе 1808 года, когда галеон бросил якорь на траверзе шведской деревни Раттахел, что-то пошло не так и проверенная схема дала сбой.

Во-первых, в девятнадцатом веке галеон выглядел вовсе уж архаично, даже для малограмотных рыбаков.

Во-вторых, в то время шла очередная русско-шведская война: боевые действия происходили с переменным успехом в Финляндии и на островах, но в континентальной части Швеции весьма опасались возможных русских десантов. Жители держались настороже, во многих прибрежных селениях были расквартированы воинские команды.

В-третьих, на «Жирафе», похоже, истощилась корабельная касса. Вместо обычного серебра моряки попытались расплатиться золотыми изделиями.

Местный пастор, ставший свидетелем переговоров о сделке, заподозрил в непонятных моряках русских шпионов: одеты странно, по-шведски говорят, но как-то непривычно, неправильно… Вида не подал, однако отправил гонца к драгунам, квартировавшим неподалеку, и постарался затянуть переговоры.

Драгуны отреагировали оперативно, прискакали сразу, как получили известие. И сумели захватить лодку с «Жирафа» и двоих, приплывших на ней. Третий, возглавлявший прибывших с галеона, сумел ускользнуть, – возможно, в сгустившейся темноте добрался вплавь до своего корабля.

Как бы то ни было, на рассвете галеона на прежнем месте не оказалось. Небольшая эскадра, отправившаяся на перехват из Каппельскерского порта, вернулась ни с чем.

Затем началось самое интересное: допросы пленников.

* * *

Захваченные моряки не запирались, но рассказывали вещи дикие и невозможные.