Хронофлибустьеры

Брандер не стал импровизацией, созданной после нашего прибытия, капитан подготовил его давненько. У него, оказывается, имелся свой план действий, и первым пунктом в том плане стояло уничтожение при помощи брандера Тсатхоггуа, предвечной и бессмертной Силы.

Именно так, не больше и не меньше.

Среди морских капитанов чаще, чем среди представителей прочих профессий, встречаются авантюристы в хорошем смысле этого слова, – те, кто берется совершить невозможное и порой совершает вопреки всему.

Капитан Воронихин был из такой породы людей. Он явно опоздал с появлением на свет, наша эпоха к авантюристам не благосклонна. В давние века он плыл бы на утлой каравелле через бескрайний океан, чтобы либо погибнуть, либо открыть неведомый континент. Или командовал бы легким бригом, вступившим в бой с двумя линейными кораблями и умудрившимся победить. Или прославился бы под черным пиратским флагом, совершая небывалые по дерзости налеты.

В наши дни он командовал мирным круизным теплоходом. Возил толстосумов по Балтике. Спокойная и комфортная эпоха не позволяла пробудиться дремавшей в капитане авантюрной жилке. Да и вообще старый тезис «Капитан на судне первый после Бога» в эпоху спутниковой связи, компьютеров и Интернета изрядно обесценился. Не так-то просто принять и воплотить рискованное решение, когда пароходство и компания-владелец контролируют все твои действия в режиме реального времени.

Лишь на Ззууссе наклонности Воронихина получили возможность для полного развития… Замахнуться на убийство Гуа – авантюра всех авантюр. Квинтэссенция авантюризма.

* * *

Когда наша флотилия вышла на речной простор, обнаружился первый признак того, что земноводные Ззуусса обладают разумом или хотя бы псевдоразумом.

В небе кружила гигантская стрекоза и ее силуэт показался необычным. Посмотрел в бинокль и обнаружил не то пилота, не то наездника – на спине насекомого сидел «головастик». Вот, значит, на чем они летают… А я-то гадал, откуда в мозгу погибшего на Славянке существа оказалось воспоминание о взгляде сверху на его родной мир.

– Похоже, нас обнаружили, – сказал я капитану. – На эффект неожиданности можно больше не рассчитывать. И наверняка пошлют кого-нибудь встретить дорогих гостей.

– Не пошлют… Она нас не замечает. Мы для нее… ну… как муравьи на садовом участке. Пока муравей ползает в траве, никому не интересен, а если укусит, то раздавят. Но тоже без интереса.

Капитан упорно именовал Тсатхоггуа в женском роде и называл Проклятой Жабой, сокращенно ПЖ. Я не стал его разубеждать. Хотя мифология наделяет Силы мужским либо женским статусом, по сути своей они бесполые.

– Но вам же пришлось дважды воевать с головастиками, – я кивнул в сторону наездника стрекозы. – Значит, все-таки замечает.

– Там другое… У них не было приказа с нами воевать, иначе задавили бы числом. Они мигрировали, а наш первый лагерь оказался на их пути.

Прав был капитан или нет, но стрекоза покружила и улетела без каких-либо последствий для нашей эскадры. Мы продолжили путь по реке, была она шириной около километра и настолько медлительна, что не имело особого значения, по течению мы плывем или же ему навстречу. По словам капитана, так бывало не всегда, – в сезон дождей реки Ззуусса превращаются в бурные потоки. По сути тогда они исполняют роль ливневой канализации, поддерживая в бескрайних болотах уровень воды, наиболее комфортный для земноводных.

Властимир не отлипал от приемника, но ничего утешительного не сообщал. Посланцы Института упорно не выходили на связь, и я не понимал, в чем дело. Оставалось одно: двигаться к месту встречи, которое изменить нельзя, – к единственному на Ззууссе действующему вулкану. А уж там оценю обстановку и решу, дожидаться ли подмоги или начинать атаку своими силами.

Эхолот, перенесенный с «Рейнджера» на флагманскую шлюпку, показывал глубину пять-шесть метров. Живые плотины, что я видел во время виртуального путешествия над Ззууссом, нам не попадались. Скорее всего они регулировали сток только в верховьях, река там была отнюдь не такая широкая, от силы метров двести.

А у нас она постепенно становилась все шире и шире, два берега все дальше отодвигались друг от друга, так что и не понять – по речной глади еще двигалась наша маленькая флотилия или уже по морской. Проще всего было бы перегнуться через фальшборт и зачерпнуть воды, попробовать на вкус: пресная или соленая? Но смысла такой эксперимент не имел: мелководное внутреннее море, на берегу которого обосновалась телесная ипостась Гуа, было пресным, фактически громадным озером.

Наконец берега раздвинулись настолько широко, что я решил считать: вокруг уже морская бухта.

Эскадра, повинуясь командам Воронихина, отклонялась влево, – именно там, по словам капитана, находился вулкан.

– Но нас к нему не подпустят, – сразу предупредил он. – Мы однажды попробовали сунуться… Потеряли восемь человек и шлюпку.

– Там поблизости должно быть сооружение, – сказал я, – мы называем его «пушкой», но выглядеть оно может как угодно. Ничего подозрительного не замечали рядом с вулканом?