Хрупкое сердце

– Ой, а вот и наш Руслан пришел! Какое приятное совпадение, словно знал, что о нем разговор ведем!.. София Борисовна, мы с вами голову ломали, как представить друг другу наших детей, и зря! Сынок, проходи, у нас гости! – дает мне знать и продолжает: – Инночка, милая, не смущайся! Чувствуй себя, как дома. Просто наш сын умеет делать сюрпризы… Правда, Ру…Руслан?!

Мать выходит в прихожую и изумляется, увидев на моих руках Анюту.

– Кто это с тобой? – приподнимает брови, растерянно нас оглядывая.

Следом за ней в прихожую выходит и отец, и тоже застывает в проеме арки.

Сейчас не время спорить насчет моих способностей, и я отвечаю родителям, как есть:

– Это моя дочь. Анечка.

– Что-о?! – от удивления очки у матери, кажется, ползут на лоб, а веки моргают. Она бросает быстрый взгляд на отца, но тот стоит молча, и мать вновь поворачивается ко мне.

– Что значит дочь, Руслан? Это шутка? – понижает голос до глухого шепота, раздумав играть на публику. – Откуда у тебя взялся ребенок?

– Откуда у всех берутся. Из капусты! – отвечаю и спускаю Анюту с рук.

В квартире тепло, и я снимаю с головы малышки шапку, провожу рукой по темным волосам. Оставив ладонь на ее плече, поднимаю лицо к матери.

– Ма, мне некогда с тобой спорить и отвечать на вопросы. Сейчас мне нужно идти. Я оставляю Анечку на вас с отцом, но если с ее головы упадет хоть волосинка… У вас не будет ни сына, ни внучки!

– Руслан, ты с ума сошел такое заявлять? – ахает мать. – Объяснись… хотя бы! Это все-таки розыгрыш?

– Нечего объяснять, и какие к черту розыгрыши! Ее маму только что скорая отвезла в больницу с сердечным приступом. Я должен немедленно ехать к ней.

– К кому – к ней?

– К моей Алисе! Она в отделении Скорой помощи. Присмотрите за Аней, это всё, о чем я вас прошу!

– Постой, Руслан… Я помню, – вспоминает мать. – Я знаю. Такая красивая, серьезная девочка со светлыми волосами. Ну, конечно! В какой больнице? Что с ней?!

– Да уж, ты помнишь, – не могу удержаться от горькой шпильки. – Вот и я ее не смог забыть. Потом все подробности, не сейчас!

Я отворачиваюсь от родителей и присаживаюсь на корточки перед дочкой. Она во все глазенки смотрит на меня, словно больше здесь никого нет. Отложив игрушку на пол, расстегиваю на ней застежку-молнию и снимаю курточку. Беру ладонями за тонкие плечики.

– Анечка, – говорю негромко, но родители слышат. – Это твои бабушка с дедушкой, они тебя не обидят. Здесь ты дома, ничего не бойся, поняла?

– Я не боюсь, папа.

– Умница! Мама говорила, что на твоей руке есть очень важный браслет.

– Да, есть. Вот он! – дочка поднимает ручку и показывает браслет. Я киваю, погладив ее по волосам.

– Покажешь его бабушке. Она у тебя умная, сама всё поймет, поверь мне.

– Хорошо, покажу. А мама?

– Анюта, я сейчас поеду к твоей маме и буду с ней всё время, обещаю! Я ее никому не отдам. Она не будет одна, она будет со мной.

– А я? Где буду?

– А ты пока останешься здесь, Снежинка. Так будет лучше. Но я тебе позвоню и приеду сразу же, как только смогу.

– А маме не будет страшно?

Я так уверенно отвечаю, будто сам в это верю:

– Со мной нет. Твоя мама очень смелая, как ты!

Я наклоняюсь и целую дочь в горячие щечки, еще мокрые от слез.

– Я люблю тебя, моя сильная умница, – говорю, и это правда, которую я чувствую.

– И я люблю тебя, папа.

– Господи, Ренат… ты тоже это видишь? – где-то сбоку восклицает мать, но я уже встал и ухожу. Оставив дверь открытой, спешу туда, где меня ждет Алиса.

– Яснее ясного, Ольга.

***

В больнице много людей, и суета кажется нескончаемой. Одну машину скорой помощи сменяет другая, кого-то везут на каталке, какой-то мужик кричит, что его отравили, и требует главврача, и я едва не рычу на фельдшера в приемном покое, пытаясь узнать, куда привезли Алису Снежную.

Она находится в отделении реанимации. Состояние больной стабилизировали, но сколько это продлится – молодой врач, парень лет тридцати – сказать не может. И пустить меня к ней тоже не может, хотя я представляюсь мужем, потому что в этот самый момент больной оказывается необходимая помощь.

Нет, Алиса в сознание не пришла, и до сих пор находится в состоянии кардиогенного шока. Врач озвучивает возможный диагноз простыми словами, и всё, что я понимаю – это то, что возможно потребуется хирургическое вмешательство. Но нужно немедленное обследование и ни минуты промедления.

А еще, что у нее внутри сердца что-то оторвалось … Или может оторваться. Я смотрю на парня в медицинской форме и глохну на последних словах.

– Нет! Вы не должны этого допустить!

– Успокойтесь и сядьте, Руслан. Мы делаем всё возможное!

– Кто ее будет оперировать?

– Я еще не сказал наверняка, что операция будет.

– Но ей нужна операция, я это точно знаю! Она проходила необходимые обследования в клинике и готовилась к ней, а потом… Не важно! Передайте вашим врачам, пусть найдут информацию! Должна же у вас быть какая-то связь с другими больницами! Обмен файлами, в конце концов? Скажите им, что Алисе нужна помощь!.. – Я впиваюсь пальцами в предплечья врача. – Или я сам скажу!

Ему удается меня остановить, хотя это очень трудно, и посмотреть в лицо.