Хрупкое желание

Голос, как обычно, принадлежал Анне. Это не входило в планы. Это безумие. Но я все еще могу противостоять ему, когда мы останемся наедине. Во всяком случае, так будет лучше. Это между нами и не для толпы свидетелей.

После того, что казалось вечностью, Данило взял меня за руку и потянул за собой. Я с трудом удерживалась на высоких каблуках, с усилием переставляла один шаг за другим, пока мое сердце болезненно билось. Каменная дорожка была неровной под моей обувью, когда я ковыляла за ним, чувствуя себя все менее уверенной, сексуальной девушкой с каждой секундой.

Он потащил меня за угол домика, вниз по еще более узкой дорожке в окружающий лес. Дорожка была тускло освещена маленькими фонариками, свисавшими с деревянных столбов. Я крепче вцепилась в него сохраняя равновесие и потому, что мне необходимо было за что-то держаться. Он сошел с дорожки и замедлил шаг, давая мне возможность найти опору на неровной лесной тропе.

— Все еще да? — спросил он, поворачиваясь.

Я кивнула, оглядываясь по сторонам. Мы находились посреди леса. Свет от фонарей здесь был еще тусклее, но этого было достаточно, чтобы разглядеть привлекательное лицо Данило. Мы должны будем заняться сексом здесь? Внезапно он развернул меня и прижал спиной к дереву, прижавшись ко мне всем телом. Мои глаза распахнулись, когда я почувствовала, как его эрекция впивается мне в живот. Самое большее, что я когда-либо делала, это танцевала с Данило и держала его за руку. Я мечтала о большем, фантазировала о его прикосновениях, но это было совсем не похоже на мои фантазии.

Его губы вернулись к моему уху.

— Я собираюсь жестко трахнуть тебя прямо у этого дерева. Я не в настроении для ебаной прелюдии, так что лучше скажи мне сейчас, готова ли твоя киска принять мой член, — прорычал он.

Страх закружился в моей груди, перехватывая дыхание, а вместе с ним и любую здравую мысль. Это то, что он делал со всеми блондинками?

— Скажи мне, — приказал он.

Это был мой шанс для большого открытия. Мы с Анной часто вспоминали этот момент. Как я снимала маску и парик и шептала ему на ухо: «Я София». Мы воображали его шок, возможно, чувство вины. Анна говорила мне, что я должна установить новые основные правила.

Но слова не сходили с моих губ.

Я резко кивнула, такая растерянная, разбитая и потрясенная.

— Скажи.

— Да.

Я даже не узнала свой голос.

Он развернул меня так, что мне пришлось опереться о дерево. Кора пихты была сухой и шершавой, когда я прижалась к стволу дерева. Я уставилась на него, прерывисто дыша, слезы жгли мне глаза. Он расстегнул молнию на моих кожаных штанах и спустил их вниз. Мои трусики последовали за ними. Холод ударил по моей коже, и я вздрогнула.

— Мне нравится твоя задница, — прохрипел он.

Он еще больше раздвинул мои ноги ногой и один раз сжал мою ягодицу.

Я не могла связать эти действия с Данило, которого желала и любила.

Будет больно. Он разорвет меня на части. Я знала истории других девушек, и их не брали таким образом. Я могла бы остановить это прежде, чем будет нанесен реальный ущерб. Я должна была остановить ради спасения своей чести. Но не сделала этого.

Возможно, это и было верным решением.

Я молча ждала, сломленная, надеясь, что это наконец освободит меня, освободит от влюбленности в мужчину, который никогда не хотел меня. Мужчину, который каждую ночь преследовал девушек, похожих на мою сестру. Мужчину, который никогда не видел моей ценности.

Я плакала, горячие слезы капали из моих глаз, обжигая холодные щеки под маской, но я не издала ни звука. Я не хотела, чтобы он останавливался. Мне нужно было, чтобы он продолжил и освободил меня. А потом я почувствовала, как он прижимается ко мне, больно сжимая мою талию. Я уставилась на кору, прислушиваясь к его хриплому дыханию. Холод проник в мое тело, но я не возражала.

— Я собираюсь жестко трахнуть тебя, — прорычал он.

Нет, он собирался медленно убить меня, расколоть на миллионы кусочков отчаяния и боли.

Его хватка усилилась, и он вошел, затем резко остановился, когда мое тело отказалось впустить его. Звезды вспыхнули перед моими глазами, когда острая боль пронзила меня. Я поперхнулась и прикусила внутреннюю сторону щеки. Сильно, сильно, с привкусом крови, которая кружилась у меня на языке. Я была разрезана пополам острым лезвием, разорванная на части горящими щипцами. Я была болью, унижением и разбитым глупым сердцем.

— Какого хуя? — прорычал Данило.

Я тихонько всхлипнула, потом сильно прикусила нижнюю губу, чтобы заткнуться. Он напрягся. Мои пальцы дрожали на шершавом стволе дерева, его неровности царапали мою ладонь, а глаза были прикованы к обручальному кольцу. Я не сняла его. Оно издевалось надо мной своей сияющей красотой, всем, что оно должно было означать и нет. Прекрасный знак любви и преданности. Бриллиант мерцал в свете фонаря. Такой красивый. Такой бессмысленный.

Данило замер и резко выдохнул. Его пальцы двинулись к моим, касаясь кольца. Его кольца. Его прикосновение внезапно стало мягким, как перышко, словно гнев покинул его. Он вздрогнул и выдохнул.

— София? — прохрипел он дрожащим голосом.