Хрустальное счастье

Впоследствии, когда их жизнь в новом доме устоялась и появилось время для размышлений об отвлечённых вещах, Ариэль часто думал, что, не пошли боги ему в помощь Дамира, он бы не пережил те страшные дни. Он бы не справился в одиночку. Случись чудо и откройся двери темницы – ослабленный донельзя, он, скорее всего, даже не смог бы добраться до еды и воды. Вытащить Томи на свет и то вряд ли хватило бы сил. Измождённый, истощённый не только голодом, жаждой, болезнью, но и бессонницей, путающий явь и видения, как бы он искал Кая? Едва держащийся на ногах, с пожирающей здравомыслие лихорадкой, он наверняка первым делом сам попал бы в беду. В их новом доме хитромудрых ловушек оказалось в избытке, некоторые из них – до сих пор неоткрытые – наверняка подстерегали их и сейчас.

Да, без Дамира он бы точно погиб, и его братья тоже лишились бы жизни. А ведь к почти случившейся катастрофе их привела всего одна маленькая ошибка – невнимательность, расслабленность в незнакомом месте, конечно же, являющаяся закономерным итогом неопытности. Но и самонадеянной глупости тоже.

Ариэль мог корить себя сколько угодно, но вместо посыпания головы пеплом принял решение больше такого не допускать. И не отказываться от помощи того, кто сведущ в вопросах выживания и избегания ловушек.

Дамир стал не только их спасителем. Ариэль всё чаще называл его про себя добрым ангелом – пусть и в любой миг способным очнуться и, подняв меч, покарать того, кому верно служил. Вслух Ариэль такое не говорил. Благодарил, конечно, за помощь, но не видел в чужих глазах пробуждения даже тени ответного чувства – только спокойствие стоячей воды – и каждый раз переводил дух, понимая, что время расплачиваться ещё не пришло.

Спокойный, уравновешенный, сильный, идеальный в исполнении любых поручений – Дамир стал тем костылём, опираясь за который, Ариэль смог встать на ноги и со временем начать делать собственные шаги. И, кажется, у него начало неплохо получаться справиться с вызовами судьбы. Он очень старался, и это приносило свои плоды.

А вот поначалу Ариэль даже еду приготовить не мог без того, чтобы не подвергнуть себя крайней опасности.

После освобождения прошло уже много дней и даже недель, но помнилось, будто случилось вчера, и беспомощность тела, и горячка ума, и отчаянное желание хоть что-нибудь сделать для беспробудного Томи, для Кая, пропавшего неизвестно где. Пока Дамир занимался поисками, Ариэль решил, что сможет приготовить хотя бы еду.

Поблагодарил за принесённые припасы, воду, дрова, разожжённый очаг – и сказал, что с остальным справится сам.

Сил хватило на то, чтобы подготовить и поставить варить всё необходимое, но вот потом, возясь с булькающим варевом, с непонятной тоской глядя на языки огня, щекочущие чёрное от копоти дно котла, Ариэль растерял всякое здравомыслие и бездумно пожелал мужьям доброго сна. Желание закрыть глаза и уснуть оказалось сродни попаданию в сошедшую с гор лавину. Ариэль едва не упал лицом прямо в огонь, обжёг руку, благодарение богам – острая боль удержала в сознании. Потом клевал носом, растирал уши, говорил вслух сам с собой – всеми способами старался отогнать сон и с ужасом понимал, что, стоит закрыть глаза даже на мгновение, и бастионы падут.

И как он не понял, что только отсутствие живого огня при пожеланиях супругам доброго сна – единственное, что заставляло его бодрствовать всё бесконечное время заточения в темноте? Наверное, его разум тогда совсем ослабел, раз он умудрился вновь проявить невнимательность. И это после попадания в темницу по той же причине. И вот, вновь хождение по граблям – будто мало уже набитых шишек.

Когда Дамир вернулся на кухню, Ариэль спал на полу, волосами в золе. Очнулся он уже на кровати, спустя двое суток – рядом с ним спали Томи и Кай.

Дамир перенёс Ариэля в постель, напоил Томи целебным отваром и накормил. Кай потом рассказывал, что Ариэля Дамир тоже заставил пить отвар и есть, и он ел, не открывая глаза – благо ещё, что их едой тогда была жидкая скользкая каша.

– Ужасно невкусная, – рассказал Кай. – Но он и меня заставил съесть целую миску, хотя я не был настолько голоден, чтобы есть то, что ты приготовил.

Младший и не подумал смягчить оценку талантам старшего брата в готовке. Стало даже немного обидно – Ариэль помнил, что очень старался сделать еду повкусней. И полезней, конечно: добавил сушёные ягоды, малину, кольца высушенного лука и порошок чеснока, мёд и красного перца побольше. Чтобы вместе с толчёным овсом Томи получил всё самое нужное для борьбы с лихорадкой.

– У меня после твоей каши язык и горло горели огнём, – Кай жаловался, но при этом широко улыбался. – Это была самая ужасная еда, которую я ел в своей жизни.

Томи о вкусе каши ничего не мог сказать – он тоже её ел, не осознавая того.