Хрустальный фрактал

– Вот. Отлично! Но чтобы все жизненные процессы не становились всеобщим достоянием, – мужчина неожиданно засмеялся резким, кашляющим смехом, и Анна Тимофеевна рефлекторно от него отстранилась и прикрыла лицо, чтобы не дай Бог не заразиться, – вы ведь не хотите, чтобы ваши соседи знали… ннну… предположим, ваши амбиции и планы на карьерное продвижение… мгм… или, например, какой у вас кредитный рейтинг… мгм… или… ннну… что вы едите на завтрак…

Анна Тимофеевна кивнула.

– Вот. Или сколько часов в этом месяце вам осталось отработать на гражданских работах… словом, всегда есть что-то, что хотелось бы оставить при себе, верно? Вот для этого и существует заслон. С помощью нашего программно-аппаратного обеспечения любой человек сможет задать ограничения по распространению информации для других людей его квартиля. Разумеется, высокогриновые собеседники смогут, при желании, получить доступ к его данным. Но для людей своего, или более низкого уровня он сможет выставить ограничения. Вы меня понимаете?

Анна Тимофеевна кивнула.

– Заслон также, как вы знаете, может ограничивать некоторые физиологические функции, особенно в присутствии людей с более высоким гражданским индексом. Речь, например. Некоторые движения. Это сделано в целях безопасности.

Анна Тимофеевна кивнула.

– Но главное, основное предназначение нашей продукции, – продолжил мужчина с воодушевлением, – это система, контролирующая информационные потоки в масштабах страны. Заслон позволяет блокировать исходящую вовне информацию, сепарировать и кластеризировать её, а далее – обрабатывать соответствующим образом и подавать в приемлемом виде. Понимаете меня?

Анна Тимофеевна кивнула.

– Но вас, наверное, больше интересует, что случилось с Иваном? Да? Вы пейте. Пейте. Это редкий бленд. Спешиалти арабика с копи луваком. Средняя обжарка. Ноты красного вина, шоколада, карамели. Попробуйте. Попробуйте.

Анна Тимофеевна кивнула.

– Словом, Иван ваш… наш… Иван совершенно непреднамеренно оказался вовлечён в тестовый прогон программного обеспечения, и несколько… мгм… пострадал. Не переживайте, с ним всё в порядке. В некотором смысле.

– Что с Ваней? – спросила Анна Тимофеевна, изо всех сил сдерживая слёзы. – Где он? Мне нужно поговорить. Скажите! Я пойду! Где он? Ваня! Ты где? Ты тут?

– Анна Тимофеевна, – успокаивающе поднял ладони мужчина, – с Ваней всё хорошо. Мы как раз готовы к новому этапу, и ваше присутствие будет, я считаю, очень полезным. Потому что машины и техника – это одно, а близкий человек – это совсем другое. Эмпатия и вовлечённость. Понимаете?

– Где Ваня? – спросила Анна Тимофеевна. – Покажите его! Он поранился?

– Успокойтесь, пожалуйста, Анна Тимофеевна… Марианна. Принеси салфеток. И… И больше ничего. Поскорее. Анна Тимофеевна. Послушайте меня. Да. Вот. Спасибо. Спасибо. Давайте, я помогу открыть. Вот. Видите, всё хорошо. Всё у нас хорошо. Так. Послушайте. Ваня случайно оказался в тестовой… В общем, нам удалось сохранить его цифровую копию. Полностью, без потерь. Полностью! Абсолютно! Никто никогда такого! Нигде в мире! Мда.

– Ваня? – вопросительно оглянулась по сторонам Анна Тимофеевна. – Покажите мне Ваню!

– Ваш Ваня получил сейчас совершенно уникальный статус. И возможности. И мы ему поможем. Поможем развиться дальше.

– Ваня! Сынок!

– Подождите! Анна Тимофеевна! Присядьте. Да что же это… Марианна! Да. Давай. Что там… Вот, поговори. Не знаю.

Марианна усадила Анну Тимофеевну, присела сама на корточки перед ней – она умудрялась удерживать при этом идеально прямую спину – и участливо положила руку на её предплечье.

– Всё у Вани будет хорошо, вот увидите, – сказала она. – Вы скоро сможете поговорить с ним. Всё будет хорошо. Вот вода. Глотните, пожалуйста. Сейчас Николай Валерьевич договорит, и мы сразу же пойдём.

– Ваня! – сказала Анна Тимофеевна, размашисто вытирая салфеткой нос. – Ваня!

– Да, Ваня, – повторила Марианна. – Скоро пойдём к нему. Ещё недолго. Недолго?

– Недолго, – недовольно подтвердил Николай Валерьевич. – Так. Анна Тимофеевна. Я сейчас вас отпущу. Ещё только один момент. Понимаете, мы видим, что Ваня ваш… наш… он сконструировал вокруг себя весьма специфичную мультивселенную… он там уже в возрасте… Под семьдесят ему. Имейте это в виду. Вот. Время там идёт иначе. Он прожил насыщенную, яркую…

– Ваня! Ваня!

– Да что же это… Марианна!

– Николай Валерьевич!

– Марианна!

– Николай Валерьевич! Подождите, пожалуйста. Я сама дальше.

– Хорошо. Всё. Идите. Спасибо, что нашли возможность, Анна…

– Ваня!

– Идите!

– Пойдёмте, Анна Тимофеевна. Мы идём к Ване.

– К Ване! К Ване!

– Да. Мы идём к Ване.

***

– Ничего не бойтесь, – сказала Марианна, выводя под локоть Анну Тимофеевну в коридор. – Ваней занимается наш лучший специалист. Лучший. Самый опытный. Там всё под контролем.

– Ваня! – сказала Анна Тимофеевна.