Хрустальный ключ

Прасковья Михайловна медленно, останавливаясь на площадках, поднялась на пятый этаж, в квартиру, с которой начинала работу первая, Мишина бригада.

Миша и сам не ожидал, что его назначат бригадиром. Но возражать не стал. Правда, он не очень ясно понимал, с чего ему начинать свое бригадирство, и обрадовался, когда в дверях появилась Прасковья Михайловна.

— Вы, девочки, — сказала она, — завяжите платками головы потуже, пыльно будет. У кого есть фартуки, наденьте их. Всю одежду уберите в одну комнату.

— А вот здесь есть шкаф для одежды, — Миша распахнул дверцы гардероба в стене.

— Мальчики, начинайте с угловой комнаты, — скомандовала учительница. — Как можно тщательнее убирайте мусор. Девочки, чтобы не терять времени, сходите в котельную за водой.

Через несколько минут уборка развернулась полным ходом. Щепки, обломки дранки, куски окаменевшего бетона, весь мусор, оставшийся после работы каменщиков и штукатуров, ребята нагружали в ведра, на носилки и вытаскивали во двор.

Миша совсем уже вошел в роль бригадира, и Прасковья Михайловна отправилась в квартиру напротив, где работала вторая бригада.

Здесь дела шли еще лучше. Хозяйственные, умелые девочки, Ксюша Чердынцева и Рая Давидович, руководили подружками. Мальчиками командовал Виктор Седых.

— Только, Ксюша, смотри, чтоб никто в окна не высовывался, — побеспокоилась учительница.

— Вы не бойтесь, Прасковья Михайловна! — сказала Ксюша. — Все рамы открываются внутрь. Мыть их удобно.

Девочки работали с удовольствием. Какими невзрачными были недавно эти комнаты! А теперь, несмотря на небеленные стены и потолки, квартирки выглядели совсем по-другому.

Прасковья Михайловна следила за порядком. Показывала девочкам, как протирать стекло, чтобы оно стало вдруг прозрачным, как родниковая вода.

Похвалила вторую бригаду и особенно Юру Логунова: он работал с большим желанием. Подзадорила ребят:

— Вызывайте на соревнование другие бригады. Посмотрим, кто лучше всех работает.

Услышав это предложение, Рая Давидович выскочила на площадку и окликнула Мишу. Он шел снизу с двумя ведрами теплой воды.

— Миша! Вызываем вас на соревнование. Всю вашу бригаду.

А Прасковья Михайловна отправилась дальше, в третью бригаду. Здесь руководил Володя Хмелев. Но он довольно скоро начал выдыхаться.

— А ты не торопись! — посоветовала Прасковья Михайловна. — Никто вас не заставляет работать через силу.

С прохладцей работал Эдик Шишляев. Он таскал мусор в ведрах, носилки показались ему тяжелы. А в ведра он норовил положить поменьше штукатурки и побольше щепок.

Зина Зыбина домывала с другими девочками уже вторую квартиру. Попросила Эдика: «Принеси свежей воды!»

— Стану я для тебя мучиться! — буркнул Эдик. — Видишь, я мусор ношу.

— Почему для «нее»? — возмутилась Лида Соболева. — Для всех! И для тебя в том числе. Или, может быть, ты встанешь на ее место, будешь мыть пол? Эта работа полегче.

— Ладно уж! — пробурчал Эдик, хватая ведро для воды.

После двух часов работы Прасковья Михайловна распорядилась собрать всех на перерыв. Сошлись в одной из квартир на третьем этаже.

Вытащили из карманов завтраки. Присели кто на корточки, кто не подоконник, кто на газету, постланную прямо на пол.

— А интересно, ребята, кто будет жить в этой квартире? — заговорила Лида Соболева. — Вот прийти бы сюда через полгода, посмотреть, кто тут поселится, какая мебель будет стоять. А спросят, сказать: «Мы тут чистоту наводили, строителям помогали».

— Ну, зайти не зайдем, — рассудительно сказал Виктор Седых, — а мимо будем ходить и вспомним.

— Чаще всех Миша Добрушин будет вспоминать, — засмеялась Рая. — Он сегодня вон какие тяжести ворочал!

Стали шутить над Мишей, он краснел и молчал. Перенесли огонь насмешек на Эдика Шишляева, который все время ныл, что он «не привык: к такой работе, и, знал бы, ни за что бы не пришел».

Пошутили, посмеялись и пошли снова по местам.

Работать в подвале оказалось труднее. Много было там обломков кирпича, разбитых кафельных плиток. Неудобно было мыть маленькие окошечки высоко под потолком.

Посоветовавшись с Прасковьей Михайловной, Виктор Седых по одному мальчику из каждой бригады добавил в «подвальную».

А вскоре в первом подъезде уборка была закончена.

— Все! Готово! — заявил Миша.

Лида Соболева сбегала во второй подъезд и, вернувшись, сообщила, что в третьей бригаде дела не важны: им осталось вымыть еще три квартиры.

— Ребята! — сказал Седых. — Мы никого насильно, не заставляем, а кто захочет, пойдемте поможем третьей бригаде.

— Я здорово устала! — вздохнула Зина Зыбина. Она и вправду утомилась. С непривычки очень устала и Валя Черноок, но промолчала.

— Что ж, иди домой, Зина! — спокойно ответил староста. — Сколько могла, ты отработала.

Смущенная Зина ушла. Остальные направились во второй подъезд.

Прасковья Михайловна шла последняя. В дверях, пропуская ее, посторонился Эдик Шишляев. Пройдя в подъезд, Прасковья Михайловна оглянулась. За ней никого не было. В четыре часа работы, как намечалось заранее, не уложились. Но вот, наконец, все кончено. Усталые, расправляя ноющие спины, ребята побрели вверх, за одеждой.