Худловары

Дальше все было еще прозаичнее, чем описывают свидетели с других этажей. Мы с Митькой направились вниз, поскольку организаторы натурально попросили меня уйти. Когда мы уже подходили к выходу, сзади накатила толпа. Меня кто-то схватил с одной стороны, а кто-то еще потянулся к моему лицу и сорвал очки. Первая мысль была: «Ага, щас опять будут кидаться богемским стеклом! Прошлый раз не попали в глаза, теперь решили очки снять сначала…»

Поскольку налетели сзади, не знаю даже, был ли то Воха или какая-то менее крупная вошка, не получившая премию (говорят, не получившие больше всего психуют после таких награждений). Когда я обернулся, организаторы уже оттаскивали двух-трех особо буйных психиаторов. Лукьяненко продолжал бегать в задних рядах, подначивая толпу, но особого эффекта не добился. Ко мне сунулась еще пара пьяных, но уже без рук. Они просто выкрикивали что-то типа: «Я вам как бывший журналист говорю, что Мэри Шелли — не настоящий журналист!»

Потом подошел палеонтолог Еськов. И вот тут я первый раз за весь вечер удивился, подумав: «Неужто человек, знающий определение дизъюнкции, тоже собирается кидаться в меня богемским стеклом?» Но Еськов просто пожал мне руку и ушел. Не знаю, что он имел в виду.

«Нуль-Т: Один из присутствующих сказал мне, что Леха занимается боксом и сейчас будет хорошая драка (позже на улице Андреев объяснил мне, что не хотел подставлять организаторов конгресса, вырубая известных литераторов в Доме композиторов). К счастью, организаторы в конце концов смогли утихомирить пьяных Лукьяненко и Васильева, которые к тому моменту выглядели как полные эпилептики».

Насчет бокса — это скорее всего намек на старую шутку, которую знают мои знакомые и все, кто читал рассказ «Как перестать программировать и начать жить». Ну, ту самую историю, где мой знакомый немецкий журналист ляпнул про «русского боксера-убийцу» и тем самым изменил ход заварушки. Мораль простая: квалификация пишущего человека определяется силой его слов, а не длиной рук или размерами живота. Поэтому я вполне готов поверить, что скорее уж Васильев — боксер. А у Лукьяненко наверняка есть черный пояс по баскетболу. По крайней мере, мне они показали, что с русским языком у них проблемы, так что их профессии явно далеки от литературы.

Я, правда, не часто видел, чтоб боксеры и психиаторы нападали на одного клиента всей кодлой. Но тут уж флаг в руки знатокам: я не в курсе современных тенденций в этих видах спорта. Психиатором вообще никогда не был, а с боксом завязал больше десяти лет назад, еще в универе. На момент «Странника» я занимался в другой секции, где мне сразу сказали: «Ты только помни, мы тут не драться учим, а наоборот». В данном случае вполне обошлось без айкидо. Достаточно было представить себе, что я нахожусь в самолете «Аэрофлота» с пьяным пилотом за рулем. После этого сразу стало легко и спокойно, потому что на самом деле я находился не там, а всего лишь в Доме композиторов. А вокруг — просто нервные вундеркинды из провинций, чьи руки безостановочно тянутся к прекрасному после переезда в Москву. Вполне естественно, что у них выработались какие-то цеховые правила, которые любой незнающий человек может случайно нарушить:

«Нуль-Т: Коваленин сидел наверху, выпивши на радостях и обнимая статую Странника, и пересказывал пургу, что какие-то уроды, вроде бы похожие на писателей, избили ВЕЛИКОГО ПИТЕРСКОГО АВТОРА Леху Андреева. На что ему было справедливо замечено — либо ты играешь в большую литературу и маешь Странник (за который, между прочим, голосуют те самые люди, похожие на писателей), либо ты и дальше играешь в песочнице вместе с АА (который на Страннике огреб волчий билет), с шансами огрести этот билет за компанию».