Худловары

Однако власти зарубили эту прекрасную народную развлекуху на корню, поручив написание гимна тому же детскому поэту, который написал три предыдущих. Правда, говорят, Михалков переписывал гимн не трижды, а значительно чаще. В первой версии, например, была строчка «Партия Ленина, воля народная». Сталин написал на полях: «Народная воля? Расстрелять нах!» — но шустрый автор быстренько исправил «волю» на «силу», и вождь народов сменил гнев на милость. Зато в следующей версии детский поэт выкинул из песни и самого Сталина.

Изначальный вариант нового гимна «Михалков 3.1 beta», просочившийся в газеты, опять порадовал бы вождя народов. Первые строки («Могучие крылья расправив над нами, российский орел совершает полет») повторяли аналогичный пассаж из песни «О Сталине мудром». Тогда было принято так писать: мол, страна у нас великая, тут и орлы не просто летают — они «совершают полеты», вроде космических кораблей.

Правда, в следующей строке говорилось про «символ Отчизны — трехцветное знамя». Это многих удивило. Казалось, Михалков написал гимн так, чтобы при случае можно было продать его французам, немцам, болгарам, голландцам и еще двум десяткам наций, включая производителей телевизоров «Рубин». Далее по тексту знамя вело всех к «победе» непонятно над кем, а вместо Ленина упоминался Господь. Стало ясно, что у Михалкова заело кнопку copy/paste и кто-то должен срочно спасти главный word-процессор страны.

На наше счастье, перед самой публикацией нового текста Михалкова в Рунете появилась дивная игрушка «Помощник Поэта». Эта программа умела дописывать четверостишия по первым двум строкам. Помните, в третьей главе я говорил, что рифмованная поэзия — удел роботов? «Помощник Поэта» — идеальный пример. Достаточно упомянуть лишь парочку песен этого робота, который был рожден, чтоб сказку сделать дрелью:

Могучие крылья расправив над нами,

Российский орел совершает полет.Мы вместе с тобою летели, обнявшись,Раскрыл он глаза, видит — птица поет.

Если у кого возник вопрос, кто такие «мы с тобою» — так это две головы нашего чернобыльского орла! Следующая строчка тоже понятна — когда одна голова поет, другая спит с закрытыми глазами. Потом меняются. Как у дельфинов.

Идем дальше. «Гулливера в Стране Великанов» читали? Следующий вариант робота — поэтическое описание трогательного момента книги, когда орел уносит домик с Гулливером хуй знает куда:

Могучие крылья расправив над нами,Российский орел совершает полет.Я помню наш домик любви над волнами,Которой был поднят над серым зверьем.

Некоторые рунетчики, впрочем, считали, что новый гимн будет не очень отличаться от старого по тексту. Поэтому они сразу бросились скармливать роботу классическую строчку про «великую Русь». Робот в этом случае отвечал «И каждым я в отдельности горжусь!», либо «Второй наверно месяц я дерусь», или даже «Возможно, я оттуда не вернусь». Робот был конкретно в курсе того, что происходило в Чечне и в Баренцевом море.

И только профессор Лейбов, знающий тонкие подходы к литературным машинам, получил от робота строку «Я точную дату назвать не берусь», и вслед за этим — текст гимна на тридцать экранов. Многие подозревали, что Лейбову удалось подключиться напрямую к Михалкову и перезагрузить его в режиме Safe Mode.

# # #

В четыре часа утра иду по пустому Кольцу. Редкие машины притормаживают. Но я отмахиваюсь — времени куча, и хочется немного пройтись ногами после этой компьютерной отсидки. Неожиданно впереди останавливается черная тачка с темными стеклами и синими мигалками.

«Да купил, купил я уже вашу долбаную регистрацию за 20 баксов…» — мысленно говорю я, поравнявшись с ней. Из тачки высовывается бритоголовый парень:

— Ну че, куда тебе ехать-то?

— Мне? К трем вокзалам.

— Ну садись, чего стоишь.

Тачка дергает с места. С опаской поглядываю на водителя. Наконец не выдерживаю и говорю ему, что меня никогда не подвозили на таких тачках.

— А-а, это все президент новый…

— Просил меня подвезти?!

— Не, себя. В Лондон полетел, чтоб его… Старый-то никуда так поздно не летал. Забухает — и спит спокойно. А этот, молодой, все ему неймется. Как вскочит среди ночи — подавай ему самолет! И всю кавалерию подымают, чтоб его в аэропорт сопровождать. Ну и сопроводили. А чего теперь делать-то? Спать неохота уже. Вот хоть покатаюсь…