Худловары

В общем, мы с Лёхой согласились, что издательство Амфора иногда издаёт просто совершенно невозможную хуйню».

На этом Горчев не успокоился и написал ещё историю про «Настоящее Айкидо», которую мне регулярно присылали его поклонники. Стало ясно, что и с Интернетом пора завязывать.

# # #

Новый год мы отмечаем в театре Малыщицкого. Клёво! Вокруг нормальные люди, никаких тебе разговоров про последний Виндовоз.

Театралы вообще не любят хайтек. Хотя и они по-своему разносят вирусы. Техника запоминания целых книг, описанная у Брэдбери в «Градусах по Фаренгейту», – это вовсе не фантастика. Обычные театральные актёры помнят по нескольку десятков ролей. И зачастую восстанавливают по памяти целые пьесы. Например, кто-то вдруг запил и срочно нужна замена, а сценария под рукой нет. Тогда они коллективно вспоминают нужную роль и на ходу записывают её для «новичка». Но вспоминают не всегда верно, так что возникают всякие истории типа «В графине вы видите свою мать» или «Господин Волобуев, вот ваш меч». Живая поэзия.

В общем, на Новый год самым высоким хайтеком у нас были светодиоды на голове у Ксюши, которые бегали по кругу, демонстрируя работу её мозга. Даже телевизор был маленьким и черно-белым, и его включили только на пару минут, чтоб не пропустить Удары Кремлёвского Тактового Генератора. Но потом его сразу забыли и очень творчески рассинхронились.

Но мне все равно не удалось замаскироваться. Чтобы как-то оправдаться за моё появление, Катя Теплова представляла меня всем как «великого русского писателя Леонида Андреева». И для убедительности добавляла, что «когда мы летом поедем в Коктейбль, у нас будет свой больной писатель». Я так понял, для этого Коктейбля писательство – вроде визы, как еврейство для Израиля.

И ведь что самое ужасное – как год встретишь, так его и проведёшь.

# # #

Первая презентация книжки в кафе «Скво-Вадис» поразила меня тем, как по-разному люди воспринимают нас – больных на голову одной и той же писательской болезнью. Лично меня читатели спрашивали о прогнозах использования виртуальных личностей в будущем, о психологических аспектах этой игры в мультиперсонала, о реалистичной и высосанной из пальца фантастике…

Зато Марте, которая выступала как мама серии «Библиотека Макса Фрая», задали только один, но сильный вопрос: «Кто получает гонорары – Макс Фрай или Светлана Мартынчик?» И дискуссия получилась куда оживлённее. Я даже призадумался: может, в следующий раз создать не виртуальную раздолбайку, вроде Мэри Шелли, а виртуального банкира, вроде Березовского?

Вторая, февральская встреча с читателями происходила в книжном магазине. Прямо в народе, так сказать. Началась она в 16 часов, когда все взрослые люди въябывают на работе. Неудивительно, что к моему приходу магазин был как селёдкой забит школьниками. Только у самого входа толпились критик Бережной и писатель Санчес в компании двух-трёх половозрелых девушек. Они побаивались школьников и думали о спасительной выпивке.

В центре толпы за микроскопическим столиком сидели Горчев и Букша, как два полузадушенных хорька посреди бройлерной фабрики. Я пытался скрыться в толпе, улыбаясь девочкам-нимфеткам и вынашивая новый план дьявольского «автопи*ара» (этим красивым татарским словом называют в столичных газетах некоторые мои шутки). Попросту говоря, я хотел спереть в этом магазине пару своих же книжек. Но запланированного скандала не вышло, потому что меня отловили и засунули в центральный круг ада, к Горчеву и Букше.

В круге было страшновато. Школьники толпились и пялились. Кольцо сжималось. Казалось, они вот-вот начнут вскрывать меня, как Банева в «Гадких лебедях».

Я решил слегка разрядить ситуацию – сказал, что Макса Фрая нет и скорее всего не будет никогда. Затем я представил тех, кто есть. И начал продвигать Букшу, назвав её книгу «отличным пособием по терроризму».

Букша возмутилась и сказала, что ей не надо таких ассоциаций, когда в стране антитеррористическая операция. Из задних рядов толпы сразу закричали с интересом:

– Говорите погромче! Встаньте на стул!

– Нам и так неплохо, – буркнул сдавленный Горчев.

– Зачем же вы пригласили журналистов, если вас не видно? – сказали из толпы.

– Мы не приглашали журналистов, – парировал я.

– Мы сами журналисты, – акцентировала Букша.

– Эй, не надо грязи, я не журналист! – ожил Горчев.

Завязалась дискуссия, но тут пришли какие-то люди и отобрали у нас табуретки. Пришлось обратно стоять. Публика пялилась и сжимала кольцо.

Я предложил задавать вопросы. У самого стола обнаружился пацан лет одиннадцати. Он спросил, о чём моя книжка. Я замялся.

На презентации в «Скво-Вадисе» было легко говорить про шизофрению и искусственный интеллект – там сидели бородатые дядьки. А тут дети, как им объяснишь? В конце концов я на пальцах показал, что книжка про Интернет и про будущее.

– А-а, футурология, – спокойно резюмировал пацан лет одиннадцати.

«Хуя себе», – сказал я себе. И снова вспомнил Стругацких с ихними лебедями-живодерами.