Хулиган напрокат

Какое-то цепкое напряжение сковывает мои мышцы. Не то чтобы я переживаю за сам спектакль или свою репутацию. В армию не хочется мне гораздо больше. Но меня будоражить мысль, что я понятия не имею, чего ожидать. Потому что даже мое распущенное воображение не в состоянии представить Лесю, кроме как в том гадком кардигане и с хвостиком на затылке.

Направляю траекторию своего движения к входной двери, но торможусь с пацанами из нашей баскетбольной команды. И когда завершается этот бесконечный круговорот приветствий, кто-то аккуратно дергает меня за рукав футболки.

Осторожно поворачиваюсь. И моя интуиция уже точно знает, кого я увижу себя за спиной. Все становится словно в слоу-мо.

О. Мой. Бог.

На меня смотрят огромные голубые глаза, выразительно подчеркнутые темной линией пушистых ресниц. Две… Три… Пять секунд… Я просто зависаю на этих глазах, как кеды на проводах.

Но всего один кроткий взмах длинных ресниц, и я возвращаюсь в момент здесь и сейчас. Тычусь взглядом в Синичкину, не соображая, куда смотреть первым делом.

Передо мной та же Олеся… Те же черты лица, но гораздо выразительнее. Из макияжа только тушь и блеск для губ, потому что теперь я замечаю, что они у нее очень даже пухлые.

Те же волосы, но не прилизаны, а шикарной копной лежат на плечах.

А поперек горла становится собственное дыхание, когда вижу через полы расстегнутой джинсовки, что шею Леси обхватывает тонкий черный ремешок. Соединившись в яремной впадинке, он ровной изящной линией опускается прямо к декольте черного, слегка облегающего платья до колен…

Синичкина передо мной какой-то дикий коктель сексапильности и невинности.

Вот черт…

— Привет, — настороженно произносит Олеся.

— Привет, — заторможено вторю я.

А все. Диалог заканчивается. Так и стоим друг перед другом истуканами. А в моей голове сквозняк. Неловкая пауза между нами ощутимо затягивается.

— Идем? — Олеся сконфуженно поправляет те самые ремешки на шее.

— А, да. Конечно, — я отмираю и суетливо прохожусь пальцами по волосам.

Сюрприз, блин! У Синичкиной есть не только попа, но и декольте…

Кладу свою ладонь Лесе на талию, намереваясь придвинуть девушку к себе. Но Синичкина аж шарахается в сторону.

— Что ты делаешь? — возмущается она.

— Собираюсь тебя приобнять… — Хмурюсь в ответ, потому что не понимаю сути претензии.

— Зачем?

— Затем, что я твой парень. Ну типа…

— Но мы не договаривались, что ты будешь меня лапать, — Олеся еще больше ощетинивается.

— Нам нужно, чтобы Смирнов подумал, что между нами что-то есть, — я терпеливо вздыхаю. — И если мы не будем вести себя как влюбленная парочка, то мне можно уже сейчас развернуться и ехать домой, — выжидательно смотрю на озадаченную Синичкину. — Мне ехать домой?

В ее глазах ясно проглядывается усиленный мозговой штурм. Уверен, что сейчас она точно по-ботански взвешивает все за и против. Но оглядев себя и свой крышесносный прикид, все-таки сдается:

— Только не распускай руки, — она угрожающе сводить теперь идеальной формы брови у переносицы.

— Как? — снова кладу свою ладонь ей на поясницу, а потом специально бесстыже опускаю руку гораздо ниже. — Так?

— Ольховский!

И эта буря негодования в ее глазах вперемежку с растерянностью лишь подзадоривают меня, но решаю больше не драконить свою будущую спасительницу от армии. Убираю ладонь на приличное расстояние от попы Синичкиной:

— Да все-все! Пошли уже, — и подталкиваю ее сделать первый шаг по коридору навстречу приключениям.

И с первой секунды моего появления в обнимку с Олесей все идет так, как и предполагалось. Чувствую, что со всех сторон к нам летят множество любопытный взглядов. И все смотрят не на меня, а на Лесю, которая сама же с каждой секундой все больше льнет ко мне напряженной струной.

— Расслабься и попытайся хотя бы улыбнуться, — успокаивающе сжимаю ладонь на ее спине.

— Не могу. Они так глазеют, — Олеся затравленно утыкается взглядом в пол.

— Значит, все идет у нас по плану. Они и должны смотреть. Сегодня твой триумф, — я сильнее прижимаю ее к себе.

Такое искреннее смущение от внимания приятно удивляет. Обычно девчонки чуть ли не из кожи вон лезут, чтобы продемонстрировать, что находятся в моей компании. А тут…

— Господи! Ну зачем я на все это согласилась, — причитает Олеся, пока мы потихоньку продираемся к залу через множество заинтересованных лиц. — Я хочу домой. Давай, домой?

Я не сдерживаю улыбку. Блин, ну это весьма мило.

Но краем зрения замечаю движущегося в нашу сторону Смирнова. И во мне тут же просыпаемся адреналин. Все. Игра началась.

Останавливаюсь прямо на полпути, разворачивая Лесю к себе лицом.

— Ольховский! — перепугано шипит она.

Решительно притягиваю к своей груди и шепчу куда-то в висок:

— Быстро обними меня. Объект Алеша прямо по курсу.

Чувствую, как она совершает судорожный вдох, но просьбу выполняет. Осторожно кладет ладони мне на грудь, а потом ведет ими вверх. Ощущаю жуткую дрожь в ее пальцах.

— Мамочки, кажется, я сейчас упаду в обморок, — нервный шепот Олеси щекочет мне шею.

Ёжусь, но с улыбкой, крепко смыкая свои руки за ее спиной.