Хулистан

– Мороженого, пожалуй, – решил я, обдумав. – Что-нибудь фруктовое.

Хариф отошел к одному из лоточков под навесом, которых было во множестве на лестнице, и вскоре вернулся с мороженым.

– Я взял вам клюквенное, а себе кофейное. Но если хотите, поменяемся?

– Нет, я люблю клюкву, – сказал я, тщетно вспоминая, когда же в последний раз ел клюкву? Оказалось, что вроде как никогда и не ел.

– Кислое, – похвалил я, облизывая холодную красноватую массу. – Самое то. Скажете потом, сколько я вам должен за это удовольствие.

– Бобби, как вам не стыдно? Это такая мелочь. Тем более что мороженое и прохладительные напитки летом в нашем городе раздают бесплатно.

– Серьезно? Прямо как в Турции на гостиничных пляжах. И гюлистанцам – бесплатно?

– Всем! Но гюлистанцы не особо любят мороженое.

– Странно. Где-нибудь в Париже или Лос-Анджелесе такое даже представить невозможно. Все местные апаши и бомжи только бы и делали, что набивали животы халявным мороженым. А ваши лоточники, я смотрю, скучают. Кстати, почему так мало народа в таком замечательном во всех отношениях месте? Почему почти не видно местных, одни туристы?

– Бобби, сегодня все еще рабочий день. Праздники начнутся завтра. Вот тогда гюлистанцы, все до одного, и выйдут веселиться.

– Ладно, а почему нет хотя бы мамаш с детишками?

– Дети в школах, мамаши на кухнях или тоже работают.

– Но я вообще почти не видел детей в городе! – осенило меня.

– Этому есть причина. Потом я вам все объясню. Осторожнее, Бобби, у вас мороженое потекло!

* * *

Наше странствие по городу продолжалось несколько часов.

Собственно, сказать об Велиабаде «город» было бы не совсем верно. Его можно было назвать огромным парком, гостиничным комплексом, супермаркетом, мемориалом, сетью ресторанов и кафе – словом, как угодно, но не городом: местом, где живут и работают люди. То есть, здесь, разумеется, работали, – кто-то ведь должен был продавать, обслуживать, следить за порядком и чистотой, – но жили в самой столице, да и то в качестве гостей, почти исключительно иностранцы. В обычном жилом районе побывать мне пока не довелось, если не считать «Дубовой Рощи», где, как сказал Хариф, располагалось несколько посольств, а также затаились виллы отдельных гюлистанских чиновников, из тех, кто побогаче. Когда же я попросил Харифа отвезти меня в один из таких районов, где живут простые люди, он ответил, что я там ничего примечательного не увижу.

– Велиабадцы не любят выставлять свою жизнь напоказ. Они очень скромны, – сказал он совершенно серьезно. – Богатые горожане живут в собственных домах за высокими заборами. А простые люди – в квартирах многоэтажек, каждый – в соответствии со своими материальными возможностями. Это все находится за пределами города.

– Спальные районы?

– Вот именно.

– Могу предположить, исходя из ваших рассказов, что гюлистанцы живут в строго определенных районах – согласно цветовой иерархии, верно?

– Да, а что в этом особенного? Разве у вас в Европе или в Штатах бедняки и богачи не живут в разных районах? Мы так и называем между собой эти районы: «голубая улица», «зеленая улица», «желтая улица».

– Почему – «улица»?

– Ну, это буквальный перевод. Пусть будет дистрикт.

– Все же я так до конца и не понял смысла разделения на классы. Может быть, мы присядем где-нибудь, и вы объясните? Да и время скоро обеденное. Я, признаться, слегка проголодался, – предложил я своему гиду.

– А не хотите поехать в отель? У вас ведь оплачено питание? Зачем тратиться?

– Нет, если я поеду в отель, то после обеда мне захочется поспать – и я потеряю несколько часов, которые мог бы использовать с большим удовольствием. Давайте сядем в каком-нибудь скромном кафе, прямо на улице, в тенечке?

– На улице? – недовольно хмыкнул Хариф, – Ладно, если вы еще не надышались.