Хвак

   Обрадованный Хвак, конечно же, настоял... Правда, Вишенка отказалась от грубой кабанятины, в пользу более изысканных кушаний, даже хлеба запросила другого... Но Хвак уже решился: раз уж возникли у него дерзкие помыслы - их нужно воплощать. Просто нужно и дальше действовать столь же осторожно и хитро, ничем себя не выдавая будущей добыче, самой восхитительной изо всех возможных радостей, включая даже сон, пищу и вино...

   Подбежал Грибок и чуть было не испортил все дело, дуралей, громогласно сообщив ему, в присутствии хохочущей Вишенки, что комната готова и постель накрыта... Но Хвак не растерялся, буркнул в ответ что-то невнятное, а сам повел Вишенку в следующий танец, чтобы отвлечь ее от ненужных размышлений - де, мол, почему и для кого кровать разобрана... А кроме того, Вишенка по секрету попросила у него помощи и позволения: после танцев посидеть, отдохнуть где-нибудь в тишине, хотя бы у него в комнате... Дескать, "она самую чуточку отдохнет, тихохонько-тихохонько, словно малая птерушка..." А Хваку только того и не хватало, чтобы продолжить наступление! И он немедленно согласился, и тотчас, не отвлекаясь на танец, повел бы Вишеку к себе, но она решила еще немножко побыть среди людей, потанцевать, с ним, с Хваком, по душам поговорить, отдавая должное кушаньям: отщипывая по кусочку, отпивая по глоточку...

   -... ты правда не слышал? "Гнев богини" называется! Я однажды попробовала, причем не кубок, не чарку - самым кончиком языка лизнула!.. Чуть не умерла от этого огня! А сильные смелые мужчины пьют - и хоть бы что! Я как тебя увидела, так сразу подумала: вот он, богатырь из богатырей, сударь из сударей, породистый и жаркий, исполненный изящества и мощи! Вот кто может ведро "гнева богини" выхлестать, с ледяною улыбкой в надменном лице, и даже не поморщиться! Как же ты так не слышал, славный мой рыцарь? Вишенка вытянула повыше недлинную шейку и звонко выкрикнула, белой ручкой взмахнув:

   - Грибок! Вот скажи, любезный, ты-то хоть знаешь про такой напиток: "Гнев богини"?

   Подбежавший служка осклабился во весь щербатый рот и подтвердил кивком, что - да, слыхивал, более того, знаком не понаслышке:

   - Уж это да! У нас его две бочки полнехоньки стоят, свежевыгнанного, на ледничке остуженного, от одного запаха сам кузнечный бог Чимборо провалится без памяти в вечное блаженство! На всем белом свете ничего крепче нет! Прикажете принести?

   - Чарку. Одну. Сколько это будет стоить?

   - Полумедяк.

   - Ах, нет! Любезнейший Грибок! Даже и не вздумай брать деньги от господина Хвака! Вот тебе полумедяк, я сама хочу угостить своего друга!

   И верно: полумедяк проворно шмыгнул из пухленькой ладошки Вишенки в руку трактирного служки Грибка и исчез вместе с ним в трактирных недрах. Несколько мгновений спустя, Грибок вернулся, неся на медном подносе узкую роговую чарку в медной же оправе.

   - Вот, пожалуйте принять, дорогие гости! Первой выгонки напиточек, почитай - сливки!

   Хвак с любопытством принял чарку в толстые пальцы и едва не выронил - запотевшая от холода, скользкая.

   - Послушай, милый Хвак! Что-то мне тревожно... Я ведь такая трусиха, а "гнев богини" крепок! Может, откажемся? Мне и денег не жалко. Есть ведь имперское, и шипучего еще осталось... на глоточек...

   Но Хвак уже все решил про себя: он еще в деревне слышал рассказы про волшебные свойства подобного напитка, хотя самому и не доводилось пробовать, он своими глазами видел, здесь, в этом же трактире, да и ранее доводилось - как люди заказывали особой крепости напитки и выпивали их, охая, крякая, хохоча и кашляя. Падать - падали, и под стол, и с лошади, а умереть - никто вроде не помер.

   Сильный полузнакомый запах щекотнул ноздри, захотелось чихнуть. Чарка была гораздо меньше кубка, а паче того - кружки, поэтому Хвак опорожнил ее в два умеренных глотка. Первое впечатление - словно горящую пчелу проглотил: ужалило в язык, в небо и разлилось огнем в горло и ниже...

   - Выдохни, выдохни же!..

   - Чего? - Хвак не сразу понял, что от него хотела Вишенка, переспросил и, тем самым, выдохнул из себя пары напиточного волшебства. Сразу же стало легче дышать, а в голову и в сердце двумя мощными, но ласковыми потоками ударило тепло. Похожее на то, какое идет от еды и вина, только ярче, мощнее...

   - Это... Вкусно!

   Вишенка изумленно захлопала в ладоши:

   - Ужас! Восхитительно! Ты... правда никогда не пробовал сего напитка?

   - Я? Не-е... Грибок! Ну-ка, еще такую же чарку! Чего смотришь? А... держи полумедяк!

   Вторая чарка вошла в желудок еще быстрее первой, разве что во рту жжения поубавилось... Выпил - выдохнул. Зато веселья и радости прихлынуло - большущей волной! Ух, хорошо! И до этого все было замечательно, а теперь Хвак твердо понимал, что трактир сей - самое лучшее место на свете, именно что рай земной, как правильно сказал этот... как его...

   - Ешь, пей, Вишенка, а я того... сейчас на двор схожу и вернусь, я быстро.

   Звезды высыпали на небо яркими сочными гроздьями, остро пахло из тьмы ящерным навозом и свежей зеленью листвы и трав, ночь ласково колыхалась вокруг трактирного двора, а вместе с нею луна и звезды.