Хвала и слава. Том 2

Губерт схватил его за локоть.

— Анджей, глупый, — сказал он, — ведь мы солдаты.

Анджей словно проснулся. Взглянул обычно, улыбнулся и немного иронически, но очень печально сказал:

— Не убий!

И они разошлись, каждый в свою сторону.

VII

Когда у Лилека земля уж слишком горела под ногами (а тлела она постоянно), он приходил к Анджею. Иногда отсиживал несколько часов в его комнате днем, иногда ночевал. В кухне распоряжалась только панна Текла, которая делала вид, что не замечает парня, когда он прокрадывался по коридору.

Несколько раз Спыхала, желая потолковать с молодым Голомбеком, заходил в его комнату и заставал там Лилека. Он уже привык к нему. Спыхала расспросил о нем Анджея и проникся убеждением, что Лилеку можно полностью доверять.

Однажды он зашел к Анджею около полудня. На этот раз в комнате был один Лилек. Оторвавшись от какой-то книги, юноша взглянул на Спыхалу отсутствующим взглядом.

— Что случилось? — спросил Казимеж.

— Беда, — пробормотал Лилек. — Азя похитил Басю^{85}.

Он читал «Пана Володыевского».

— А который час? — спросил Лилек.

— Двенадцатый.

— О боже, — воскликнул паренек, — я в одиннадцать обещал быть на Мокотове.

— Ого… Это нехорошо, — сказал Спыхала, не переставая улыбаться. — От такого опоздания многое зависит.

— На этот раз нет, — с некоторым смущением сказал Лилек.

Казимеж задумался.

— Ты идешь на Мокотов? — спросил он.

— Ага.

— А где Анджей?

— Не знаю. Сказал, что придет нескоро.

— Ты ночевал здесь? — спросил Спыхала.

— Ночевал.

— Ну ладно, — Спыхала перестал раздумывать. — Дам тебе один адрес. Ты пойдешь туда и скажешь: «Завтра в обычное время».

Лилек внимательно посмотрел на него.

— Не знаю, — проговорил он медленно, — не знаю, что это за дело.

Спыхала пожал плечами.

— А тебе-то что?

Лилек запнулся, но все-таки выговорил:

— Потому что не всякому делу я готов служить.

Спыхала нахмурил брови.

— Прежде всего, солдат не рассуждает.

Лилек упрямо взглянул на Спыхалу.

— Разные есть солдаты и разные… армии, — сказал он.

Спыхала вспылил не на шутку:

— Ерунда! Сейчас есть только одна армия: та, которая борется с немцами. Так идешь на Мокотов или нет?

— Для себя я уже опоздал.

— А для меня нет. Идешь?

— А вы не подумали о том, — осторожно сказал Лилек, — что я могу выболтать этот адрес?

— Подумал. Ничего тебе это не даст, — буркнул Спыхала. — Впрочем, я убежден. Тебе можно доверять, как Анджею.

Лилек улыбнулся. Улыбка изменила его лицо.

— Можете мне доверять.

С этих пор Спыхала посылал Лилека то туда, то сюда. Правда, нечасто, поскольку понял, что тот провалился и не имеет достаточно надежных документов. Удостоверение о том, что он работает в типографии, обслуживающей немцев, было подделано наивно и не вызывало доверия. Парень мог попасться в любую минуту.

По профессии Лилек был наборщиком. Анджей знал об этом и сказал Спыхале. Это навело Казимежа на догадку: Лилек был связан с каким-нибудь подпольным изданием. Конечно, он не спрашивал его об этом. Впрочем, не трудно было догадаться, что это была типография ППР^{86}.

Занятый своими делами, Спыхала мало знал о работе недавно возникшей организации и не придавал ей значения: ему и в голову не приходило, что это могло быть нечто серьезное. Но со временем Лилек стал выходить у него из повиновения. Попросту не желал ему помогать в передаче сведений, хотя все они, как и то, первое, звучали одинаково невинно.

Постепенно, хотя они так редко виделись, между ними назревал конфликт, который вспыхнул наконец в один из весенних дней того памятного периода.

В очень сдержанных словах Лилек объяснил, что не намерен помогать буржуазной организации. Спыхала взбеленился и назвал его мерзким прихвостнем Советов. Они расстались в комнате Анджея. Спыхала потом ушел к себе, испытывая некоторое беспокойство, хоть и верил в порядочность Лилека. У него даже мелькнула мысль, что следовало бы обезвредить Лилека тем или иным способом. Но пока отказался от этой мысли. Опасность грозила отовсюду, могла обрушиться совсем с другой стороны. А навлекая подозрение на Лилека, можно было скомпрометировать дом на Брацкой и свою собственную квартиру.

И все-таки Спыхала подумал: «Я предпочел бы, чтобы он был убит на улице, чем попался в руки гестапо».

Потом, глядя в голубые глаза Оли, он устыдился этой мысли.

«Она ничего обо мне не знает, ничего не знает о подобных вещах. Что она думает о своих детях?»

И ни с того ни с сего произнес вслух:

— Очень дурная привычка видеть людей всегда с наихудшей стороны…

Оля удивленно посмотрела на него:

— Этому тебя научила сама жизнь.

Спыхала не мог не согласиться с ней.

На другой день после ссоры с Лилеком он шел около полудня по Медовой в сторону Длугой.

«Приходится теперь самому бегать по всякому пустяку», — думал он с раздражением.

Анджей тоже не слишком радовал его в последнее время.

На углу Длугой он заметил толпу. Люди торопливо шли навстречу ему. Кто-то сказал почти на бегу:

— Не ходите туда. Там скверно пахнет.

Но Спыхала прибавил шагу. На углу он увидел кучку неустрашимых варшавских зевак, четыре крытые машины, поставленные в ряд, и усиленный наряд жандармерии.