Кибернетика и общество (сборник)

Коммунист, подобно поборнику прогресса, стремится создать рай на земле, не ищет личного вознаграждения, которое обретается в загробном существовании личности. Тем не менее он верит, что этот «рай на земле» появится сам собой, без борьбы. Он равно скептически воспринимает посулы «Больших Леденцовых гор[20] в будущем» и «блаженства на небесах» после смерти. Ислам, само название которого означает смирение перед волей Божества

[21], тоже не более восприимчив к идеалу прогресса. О буддизме с его упованием на нирвану и на освобождение от пребывания в колесе перерождений мне сказать нечего: эта религия категорически враждебна идее прогресса, что можно утверждать и для всех родственных буддизму религий Индии.

Помимо утешающей пассивной веры в прогресс, которую многие американцы разделяли в конце XIX столетия, существует и другая вера, если угодно, более мужественная, более активная. Для среднего американца прогресс означает победу в освоении Запада. За нею скрываются экономическая анархия фронтира, энергичная проза Оуэна Уистера[22]

и действия Теодора Рузвельта[23]. Исторически, конечно, фронтир был совершенно неповторимым локальным явлением. На протяжении многих лет развитие Соединенных Штатов Америки подразумевало освоение пустых территорий, границы которых смещались все дальше на запад. Тем не менее многие из тех, кто выражал поэтический восторг по этому поводу, одновременно восхваляли прошлое. Уже перепись 1890 года зафиксировала окончание существования в подлинных условиях фронтира. Географические рамки огромных запасов неиспользованных и необнаруженных ресурсов страны были очерчены ясно.

Обычному человеку тяжело постичь историческую перспективу, в ходе которой прогресс мог бы свестись к подобающему ему размаху. Ружья, которыми было вооружено большинство участников Гражданской войны в Америке, представляли собой лишь небольшое усовершенствование оружия, применявшегося под Ватерлоо, а то, в свою очередь, мало чем отличалось от «смуглой Бесс»[24] на вооружении солдат герцога Мальборо в Нидерландах. При этом ручное огнестрельное оружие существовало с XV столетия или даже ранее, а пушка появилась еще на столетие раньше. Представляется спорным, что гладкоствольный мушкет сколько-нибудь превосходил в дальнобойности лучшие из длинных луков; известно наверняка, что он не мог сравниться с ними в точности или скорости стрельбы. Между тем длинный лук использовался едва ли не с каменного века и почти не подвергался усовершенствованиям[25]

.

Другой пример: хотя нельзя утверждать, будто искусство кораблестроения когда-либо находилось в застое, деревянный военный корабль накануне тех дней, когда он покинул морские просторы навсегда, строился в основном по тем же образцам, которые по своей сути не менялись с начала XVII столетия – и даже обладал рядом признаков, что указывали на многовековую историю конструкции. Матрос с каравелл Христофора Колумба оказался бы умелым моряком на борту кораблей Фаррагута[26]. Даже матрос с судна, что доставил святого Павла на Мальту, вполне проявил бы себя на полубаке какого-либо парохода Джозефа Конрада[27]. Римский пастух с дакийской границы оказался бы толковым вакеро, что гонят длиннорогих быков с равнин Техаса к конечной станции железной дороги, хотя, без сомнения, несказанно бы изумился увиденному на этой станции. Вавилонскому управляющему храмовым поместьем не пришлось бы обучаться ни бухгалтерскому учету, ни тому, как руководить рабами на первых плантациях южных штатов Америки. Если коротко, период, в течение которого основные условия жизни огромного большинства людей подвергались повторяющимся революционным изменениям, начался лишь с эпохи Возрождения и великих морских путешествий; более того, вплоть до XIX столетия нельзя было заметить тех ускоренных темпов развития, которые мы сегодня принимаем как сами собой разумеющиеся.

В этих условиях бессмысленно искать где-либо в ранней истории параллели с успешными изобретениями паровой машины, парохода, локомотива, современной плавки металлов, телеграфа и трансокеанского кабеля, с внедрением электрической энергии, с изобретением динамита и современного управляемого снаряда, самолета, электронной лампы и атомной бомбы. Изобретения в металлургии, возвестившие о начале бронзового века, не были ни столь плотно сосредоточенными по времени, ни столь разнообразными, чтобы служить хорошим контрпримером. Классические экономисты могут сколько угодно убеждать нас, что перед нами не более чем изменения в степени и что изменения, различающиеся по своей степени, не опровергают исторических параллелей. Скажу только, что различие между лечебной и смертельной дозами стрихнина тоже является различием в степени.