Читаем КИЧЛАГ полностью

Тихий хриплый голос,Незаметная фигура,Среди зэков – колосс,Бельмо в глазу для МУРа.Старый тертый вор,Ни семьи, ни хаты,Шагами мерил коридор,Смотрел в окно пансионата.Себе не делал скидку,Не уходил от приговора,Шел с братвой в отсидку,В кармане – пачка «Беломора».Не ругал открыто власть,Не трогал всуе Бога.Легла такая масть –По зонам пыльная дорога.Не знал своих родителей,На зону сунули мальчишку.Попал в число вредителей,Читал про яды книжку.Помнил войны сучьи,Целование ножей,В кострах трещали сучья,
В побегах жарили ежей.Держали честь и марку,Питались всем с земли,Шли в полярную Игарку,Спасением были корабли.Кому фартило и везло,Уходили в трюмах кораблей.Спасибо! – вольной весло,Прощай, свободный Енисей.Раскидал по жизни север,Вернули многих в зону.За окном краснеет клевер,В небе птичьи звоны.Стоя у отрытого окна,Шел по Беломорскому каналу,Плескалася балтийская волна,Память прибивалася к причалу.Не писался на мокруху,Жил в согласии с собоюБродяга, вор по духу.Доволен был судьбою.

ОКО ГОСУДАРЕВО

Нащупало кормушку
Око государево.Вылавливают тушкуИз мутного варева.Не осужден, сразу влип –Выпал брюлик из кулона,Срочно нужен джипСлужителю закона.Опишут все сначала,Раздербанят без сомнения,Объяснят: не отвечалоСпособу хранения.Детище Великого Петра –Око государево.Закипел бы царь с утра:Какое цедят варево.Законники – Рокфеллеры,Медалей тянет груз,Царь крутился бы пропеллером,Дубиной выправил конфуз.Испарилось варево –Где искать причины?Око государевоНакинуло овчину.

ХОЗБЫК

Был правильный пацанСреди прочих неудобных.Лечился от душевных ранВ кругу себе подобных.Не подадут тебе руки,Оболганы понятия,Подался в хозбыки –К хозяину в объятия.Твое ярмо – рабочка,Судят по делам.Сам поставил точку –Шнырить по углам.Упираешься, как вол,Мешками носишь гады,Обслуге моешь пол,Твои родные рады.Дела идут ништяк,На УДО твоя персона.И тут подкинули косяк –Впереди маячит зона.Придется пол мести,Сыграли четко в поддавки,
Будешь веники пасти,Не в моде в зоне хозбыки.

СУИЦИД

Полосу вкатили в дело:Склонен к суициду.Под присмотром твое тело,Не дадут тебя в обиду.Смотрят днем и ночью –Не улетел ли на метле?Убеждаются воочию,Не повис ли ты в петле.Может, взглянул отрешенно,Как из космоса десант?Все сделали законно,Вообще, ценный арестант.Создана нормальная среда,Ходит кум в твоих отцах,Ты кому-то нужен до суда,Сидишь комфортно на спецах.Суд поставит точку,Откроют доступ к телу,Можешь получить заточку,Если косорезил не по делу.

ТУПИК

Перейти на страницу:

Похожие книги

Зеленый дом
Зеленый дом

Теодор Крамер Крупнейший австрийский поэт XX века Теодор Крамер, чье творчество было признано немецкоязычным миром еще в 1920-е гг., стал известен в России лишь в 1970-е. После оккупации Австрии, благодаря помощи высоко ценившего Крамера Томаса Манна, в 1939 г. поэт сумел бежать в Англию, где и прожил до осени 1957 г. При жизни его творчество осталось на 90 % не изданным; по сей день опубликовано немногим более двух тысяч стихотворений; вчетверо больше остаются не опубликованными. Стихи Т.Крамера переведены на десятки языков, в том числе и на русский. В России больше всего сделал для популяризации творчества поэта Евгений Витковский; его переводы в 1993 г. были удостоены премии Австрийского министерства просвещения. Настоящее издание объединяет все переводы Е.Витковского, в том числе неопубликованные.

Марио Варгас Льоса , Теодор Крамер , Теодор Крамер

Поэзия / Поэзия / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Стихи и поэзия
Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне
Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне

Книга представляет собой самое полное из изданных до сих пор собрание стихотворений поэтов, погибших во время Великой Отечественной войны. Она содержит произведения более шестидесяти авторов, при этом многие из них прежде никогда не включались в подобные антологии. Антология объединяет поэтов, погибших в первые дни войны и накануне победы, в ленинградской блокаде и во вражеском застенке. Многие из них не были и не собирались становиться профессиональными поэтами, но и их порой неумелые голоса становятся неотъемлемой частью трагического и яркого хора поколения, почти поголовно уничтоженного войной. В то же время немало участников сборника к началу войны были уже вполне сформировавшимися поэтами и их стихи по праву вошли в золотой фонд советской поэзии 1930-1940-х годов. Перед нами предстает уникальный портрет поколения, спасшего страну и мир. Многие тексты, опубликованные ранее в сборниках и в периодической печати и искаженные по цензурным соображениям, впервые печатаются по достоверным источникам без исправлений и изъятий. Использованы материалы личных архивов. Книга подробно прокомментирована, снабжена биографическими справками о каждом из авторов. Вступительная статья обстоятельно и без идеологической предубежденности анализирует литературные и исторические аспекты поэзии тех, кого объединяет не только смерть в годы войны, но и глубочайшая общность нравственной, жизненной позиции, несмотря на все идейные и биографические различия.

Алексей Крайский , Давид Каневский , Иосиф Ливертовский , Михаил Троицкий , Юрий Инге

Поэзия