Киев

Он вспомнил, как сам был изгнал из Кремля, – и это за все хорошее, что он сделал для своего народа[3]. Люди неблагодарны по своей природе, но это не значит, что им надо лгать. Надо раскрывать людям глаза на истину – пусть даже за это придется поплатиться самому. И однажды люди примут твою правоту. Правда, хотелось бы к тому времени остаться в живых и увидеть плоды своих усилий. Не всем борцам за идею это удалось, но, выбирая этой путь, ты знал, на что шел.

– Первый удар Волны был особенно страшен, – продолжал Назар. – Никто ведь не успел подготовиться. Тогда уцелели лишь те, кто спасался верой, – под сенью Лавры, да те, кого успели спрятать за стенами Печерской Крепости…

– А Саранча что же, не боится Волны? – спросил Зигфрид.

– В том-то и дело, что нет. Отдельные особи в стае лишены воли и разума – в их душах просто нечему ломаться. Оттого при наступлении Волны для них наступает время Жатвы – когда никто не в силах встать у них на пути. Они приходят – и сжирают все на своем пути. После них не остается ничего – даже если кому-то и удается уцелеть после Волны и набега, за ними приходит голод и смерть. Только Крепость не дает городу исчезнуть с лица земли окончательно. И каждый раз из Крепости начинается новое возрождение…

– Все это очень интересно, – оборвал Назара Зигфрид. – Но нам-то что теперь делать? С одной стороны на нас эта самая Саранча лезет, с другой – Волна надвигается. Так?

– Выходит, что так, – признал Назар.

– Я все же не понял, что это за Волна, – продолжил вест. – Допустим, что-то вроде Поля Смерти, что не намного веселее. А мы без брони беззащитные, как детеныши крысособаки, – просто бери голыми руками. Ладно бы на колесах были – так по твоей милости должны тут сидеть и дожидаться исхода.

– А если мы дальше пешком пойдем? – осторожно предложил Книжник.

– Пешком вам не прорваться – Саранча не пустит, – покачал головой Назар. – А если и повезет – все равно вам не уйти от Волны. Она на несколько дневных переходов достанет – и тогда вам конец.

На этот раз тишина была долгой и давящей.

Что тут спорить – они влипли, и влипли всерьез. Только сейчас стало понятно, какой силой был их «Дракон» на бескрайних просторах мертвого мира. И его сила – даже не в броне и пушках, а в способности преодолевать огромные расстояния, на огромной скорости, недостижимой ни для всадников Кремля, ни даже для танка, на котором однажды прикатил в Кремль лихой ратник Данила. Мобильность – вот настоящая сила, обретенная ими в виде трофейного «Дракона». Дополненная броней и огневой мощью, эта сила превращалась в настоящую власть, которой не стоило бы попадать в плохие руки. Можно только представить себе, в какой ярости сейчас Кэт и ее подручный – Пузырь, возомнивший себя командором. А теперь они – словно боги, потерявшие магические способности и ставшие простыми смертными.

– Вам стоит пойти со мной, – тихо предложил Назар.

– С тобой? Куда? – Книжник пожал плечами. Он все еще не вышел из своих мрачных размышлений.

– В Крепость, в Лавру, – уже тверже сказал Назар. По-видимому, ему самому понравилась эта мысль. – Нет, правда, – я, можно сказать, вас подставил, я и постараюсь помочь!

– А чем нам помогут в твоей Лавре? – усомнился Зигфрид. – «Дракона» починят, что ли?

– Это я не знаю. Но отцы-настоятели – мудрые люди, наверняка найдут какое-нибудь решение.

– Например – сжечь нас, как проклятых еретиков, – ядовито заметил Ведун. – Чем не решение?

– С чего такие мрачные мысли? – неприятно удивился Книжник.

– А хорошо ли ты знаешь историю, мальчик? – отозвался Ведун.

– Думаю, что не хуже некоторых, – огрызнулся семинарист. – Или я зря в Семинарии штаны просиживал?

– А что не так с историей? – спросил Зигфрид.

– Город этот не слишком-то дружен был с Кремлем накануне Последней Войны. Не любят здесь кремлевских. Я слышал, их и раньше обвиняли во всех смертных грехах. А как Последняя Война началась – так кремлевских сразу виноватыми и назначили. Мне-то все равно, а вам, из Москвы пришедшим, есть о чем подумать, прежде чем в Лавре гостеприимство искать.

– Не может быть! – поразился Книжник. Вопросительно поглядел на Назара. – Действительно, так все и есть?

Тот ответил не сразу. Изменившись в лице, он разглядывал собеседников так, будто у тех внезапно повырастали рога и копыта.

– Не стоит вам никому говорить, что вы кремлевские, – сдавленно произнес Назар.

– Выходит, Ведун прав? – произнес Зигфрид. – С нас здесь что, шкуру спустят только за то, что мы из Москвы прибыли?