Киев – Москва. Расхождение

За далью веков неизбежно проявляются неясности и странности.

Среди заговорщиков были «Кучков зять» Петр, ключник Анбал Ясин, некто приближенный князя Ефрем Моизович; сохранились имена всех 20 заговорщиков.

Анбал – он же Амбал Ясин – не из осетин ли?

А не был ли Андрей Боголюбский в это время женат во второй раз?

И не на осетинке ли? Потому и осетины при дворе.

Тогда Улита, если уже умерла, не могла участвовать в заговоре и тем более быть казнена?

Ефрем Моизович – звучит явно по-еврейски. По некоторым сведениям, Андрей склонял к «обращению в христианство» мусульманских и еврейских купцов.

Зачем, однако, слуге-осетину и слуге (купцу?) еврею убивать Владимирского князя? От которого зависело их благополучие?..

Далее. Сразу после убийства Андрея начали избивать его тиунов, грабить их имущество, и вообще по Владимиру и Боголюбову пошли погромы, в которых участвовал «простой народ». А чего плохого сделал Андрей «простому народу»? Город рос и богател, людей и работы становилось больше – жизнь делалась скорее зажиточней. Противоречий у князя с народом не просматривалось.

Убийство: мотивы и междоусобица

Когда убивают крупного политического деятеля, особенно – государя, тем паче великого и крутого государя – то за любыми личными деталями всегда просматривается закономерность исторического процесса. Серьезные политические противоречия проступают.

Ищи, кому это выгодно. Ищи, кто с ним враждовал. Кого он обидел, обошел, лишил чего-то.

Врагов у Андрея было предостаточно. Два главных отряда: свои бояре – и стесненные им другие князья.

Смотрим:

Верный воевода Андрея, старый Борис Жидиславич, буквально накануне убийства съехал из Ростова – и перебрался в Рязань.

Сразу по смерти Андрея, когда решался вопрос о престолонаследии – собрался боярский съезд во Владимире, и тут как тут очутились рязанские послы. С неправдоподобной скоростью. Вроде, и стол не рязанский…

После смерти Андрея бояре призывают на княжение его племянников Ростиславичей:

Ярополка – в Суздаль,

Мстислава – в Ростов.

А Владимир, стольный град? Больше не стольный. Старое боярство произвело реставрацию старого порядка Ростово-Суздальской земли. И теперь править будет фактически оно.

А как же святыни Владимирские? Объединяющие уже было Русь – не всю, так половину точно? Вот именно!

А икона Владимирской Божьей Матери – оказалась у князя Рязанского Глеба! И меч Святого Бориса – у него же!

Свершилось это все не сразу – но очень быстро:

Разумные и битые уже жизнью племянники Ростиславичи заключили с быстро поумневшими дядьями, братьями Михалко и Всеволодом договор о соправлении. И даже формально признали Михалко старшим. Сами додумались или из Владимира подсказали? Ростиславичи – сыновья старшего сына покойного Долгорукого, а братья – самому Долгорукому младшие сыновья. Хоть внуки право имеют на стол, хоть сыновья. То есть: никаких чужих князей к боярам не приедет. Что и требуется.

Поехали они в свою землю, и только до нее добрались, только у границ ее в Москве приостановились – доводят до них боярскую волю. Ярополку – ехать с дружиной в Переяславль-Залесский, далее на Ростов. Мстиславу – можно с ним. А Михалко пусть здесь остается. Ему позднее скажут, что делать.

Получив это извещение о боярской воле, Ярополк с Мстиславом, не вступая ни в какие разговоры с Михалко, отправляются по ростовской дороге. Причем: дружина михалковская, полторы тысячи человек, получает приказ идти с ними. А князь Михалко Юрьевич – остается…

…Уяснив то положение, что племянников нет и дружина ушла, Михалко велит седлать коня и с оставшейся личной охраной мчится во Владимир. Где и затворяется. А народ его приветствует!

Однако через короткое время под стены приходит Ярополк с войском и приказывает убираться вон. Михалко отвечает грубо. И начинается осада.

Ярополк не мог взять город, но смог блокировать подвоз продовольствия. И начался голод.

А вокруг! А вокруг отряды и банды (еще надо различить) рязанцев и муромцев грабили и жгли деревни. Князья Рязанский и Муромский, верные вассалы Андрея Боголюбского, освободились от всяких обязательств и злорадно праздновали свободу.

И Глеб, князь Рязанский, привел свою дружину в помощь Ярополку.

Через семь недель, когда простые горожане и горстка охраны Михалко отражали нападение – голод доконал защитников. И обратились с мольбой к Михалко: нельзя устоять, зачем принимать смерть? – пусть князь уйдет. Значит, судьба такая – власть нового князя…

Ворота открыли, и Михалко сумел ускакать… Он скоро вернется!

Но история наша об убийстве Великого Князя Владимирского Андрея Боголюбского кончается здесь.

Потому что в храме Успенья Пресвятой Владимирской Богородицы князь Ярополк, который сейчас сядет на Владимир тоже, снял драгоценный оклад с иконы, а ее передал Глебу Рязанскому. И ему же передал меч Святого Бориса, пришедший к нему через убийц-заговорщиков и неизвестных посредников.

Глеб Рязанский ему приходился родственником, зять его. Женатый на их с Мстиславом сестре Евфросинье.