Киевские ведьмы. Выстрел в Опере

— Вы получили ее власть случайно! — стремительно спрыгнула с убийственной темы дочь Киевицы. — Мать отдала ее вам против воли. Она никогда бы не отдала ее вам сама. Она собиралась отдать ее мне!

Маша прикрыла глаза, вспоминая страшный миг.

Обезумевшая от неистовой муки женщина, ползающая по потолку «Центра Старокиевского Колдовства на Подоле».

«Вам?! Я должна отдать это вам? Троим!!! Не хочу! Нет!!!»

— Может, и собиралась, — согласилась Катя, и ее голос прозвучал на удивление спокойно и ровно. — Вот только отдала ее нам. По собственной воле. Ты ж верно в курсе, что случается в ведьмами в момент смерти?

— Моя мать — не ведьма. Она — Киевица!

— И с Киевицами тоже, — покладисто согласилась покивала Катя. — Они не могут умереть и испытывают адскую боль до тех пор, пока не передадут свою силу кому-то другому… И никто не запрещал твоей матери ползать по потолку бесконечно, страдать, терпеть боль и ждать тебя день, два, три — это был бы ее личный выбор. Но она сделала иной — облегчить себе смерть. И отдала силу нам. Троим. Такова была ее воля.

— Логично, — откликнулась Маша.

(«Логично» было любимым словцом Ковалевой и высшею мерою истины!)

Акнир яростно сверкнула глазами, и задышала так часто, что стало ясно: неведомый Суд между Небом и Землей, которым грозила им Наследница, наверняка признает Катин аргумент.

— Вас все равно не признают! — взвыла Акнир. — Вы — слепые! За тысячи лет власть ни разу не передавалась слепым. Наследницей может стать только лишь ведьма по крови!

— Но их Трое, — возразила ей Белладонна. — И есть пророчество. «Когда в Город третий раз придут Трое…»

— Это случайность!

— А вот случайностей — нет, — мурлыкнула белая кошка и презрительно почесалась.

— Плевать! — затопала ногами Анир. — Пусть их Трое. Они — слепые! На это не смогут закрыть глаза! И тогда Суд назначит бой. Поединок!

— Бой?! — оживилась Екатерина Дображанская, до недавнего времени активно посещавшая закрытый боксерский клуб.

— И они проиграют! — Акнир склонилась над непроницаемой Белладонной. — Потому что не знают ни черта.

— Уж черта-то мы точно знаем, — булькнула Даша. — Особенно Черта твоей чертовой матери!

— Не смей трогать мою мать! — озверела Акнир. — Эб ворст инк, — прокричала она непонятное, целясь в Дашу перстом. — Кто ты такая? Что ты вообще можешь? Ты — косматочка?

Даша неуверенно встряхнула стокосой прической, подозревая, что Акнир намекает на ее шевелюру, но не понимая, пытается ли она тем самым ее обидеть?

— Ты — гадуница?

А вот это уже было явным оскорблением!

— Я — гадуница?! — набычилась Даша. — Сама гадина, малая!

— Ты — обертиха?

— Сама обертиха!!!

— Она спрашивает, умеешь ли ты обращаться в животных, — тихо сказала Маша.

— Так, я — животное! А, в смысле, превращаться… — притормозила Земплепотрясная. — Зато позавчера мы спасли Город!

— Хвастать: «Мы спасли Город» — это все, на что вы способны! — не дала ей покрасоваться Акнир. — Вы не знаете и примитива. Визжать «Да ведь мы спасли Город!» — все, что вы сможете противопоставить мне в бою. Ну, крикни еще раз! Может, поможет!

Металлическое лезвие на ботинке Наследницы плотоядно улыбнулось Чуб.

Акнир подпрыгнула, как героиня японских боевиков, целясь острием ноги Даше в висок…

Чуб позорно отпрянула и, ударенная под коленками некстати подвернувшимся краем дивана, плюхнулась на плюшевые подушки, едва не придавив безмятежно спавшую там Изиду. Рыжая кошка слегка приоткрыла желтый глаз и, муркнув французское «Фи!», продолжила прерванный хозяйкой процесс.

А Акнир, сделав замысловатый воздушный пирует, упала на пол, с бесславным и глупым грохотом.

Вскрикнув, Маша бросилась к ней.

Дочь Кылыны лежала, закатив полные жалобы глаза.

— Ой… — по-детски захныкала она.

— Корень! Дайте ей чертов корень! — запаниковал черный кот Бегемот, и тремя длинными прыжками вынесся из комнаты в коридор.

Маша понеслась за котом. Даша — за Машей.

Кот уже поддел когтистой лапой дверь хозяйственного шкафа, где хранились бесчисленные банки и склянки, оставшиеся от безвременно погибшей Кылыны.

— Верхняя полка! — мяукнул Бегемот

— Катя! Лестницу! — Даша понеслась в комнату.

Хмурясь на скулящую воительницу, Дображанская нехотя подхватила тяжелую спиралевидную лестницу, проживающую у книжных полок.

— Соплячка, — фыркнула она, походя.

Даша ухватила груз справа. Передвигаясь семенящими шажками, Трое кое-как затащили деревянную махину в коридор, и минут семь-десять спустя, волнуясь и роняя случайные банки, Маша отыскала на верхней полке жестяную коробку с биркой «Корень чертов».

Но, когда троица вернулась в круглую комнату башни, пол был девственно пуст — ушибленная Анир растворилась в воздухе. А там, где еще недавно стояла лестница, обнаружилась крайне нежданная вещь.

Книжный шкаф, оказавшийся на поверку замаскированной дверцей, был приоткрыт, и, заглянув, в открывшийся тайник, Трое узрели обширный чулан.

— Тут целая комната! — удивленно ахнула Даша. — Эта малая пыталась у нас что-то спереть стырить. Но не успела.