Кимка & компания

– Это вы, – говорит ему Астя, – виноваты, что из наших ванн полезли, потому что мы их собирали для воды, а про вас даже не думали.

– Они ещё и не думали, – говорят хором дождевики. – Нам обычно люди попадались, которые думать умеют, а эти какие-то неразумные.

Пока они это говорили, из воды ещё пять дождевиков появилось, каждый из которых нам про нашу вину сообщил.

– До этого всё ерунда была, – говорит Астя. – А вот это история так история. Вдруг они будут появляться, пока сезон дождей не закончится, а нам их выслушивай!

– Давай, – говорю я ей, – уши закроем. Пусть молча появляются.

Мы все уши закрыли, и дождевики тоже уши закрыли.

– А вы чего, – кричит им Астя, – уши закрываете?

– Нам, может, тоже не нравится, – говорят дождевики. – Но надо же что-то говорить, когда появляешься, а сразу ничего умного в голову не приходит.

Тут как раз пятнадцатый дождевик появился, маленький такой, раз в десять меньше остальных, и внутри него, как в стакане с газировкой, пузырьки воздуха вверх-вниз гуляют, а к ладони его осенний лист прилип. Мы даже уши открыли послушать, как он ругаться будет.

– Всё, – говорит дождевик. – Я самый последний и самый приличный, я даже ругаться не буду, и не ждите.

Астя его на руки взяла и в карман комбинезона посадила – так он ей понравился.

– Мне он тоже, может быть, понравился, – говорит Захар. – Только у меня такого подходящего комбинезона нету.

А самый маленький дождевик говорит радостно:

– Видимость нулевая! Местность сканирую! Направо – лес! Сзади – забор! Слева – тоже забор!

– Надо же, – говорит Астя. – То ли это мы такой забор большой выстроили, то ли у нас о заборах неправильное представление.

– Прямо, – говорит маленький дождевик. – Хижины!

Тут все дождевики радостно закричали, что хижины.

А я говорю:

– Знаем мы эти хижины! Сверху крыша, по бокам стены, а внутри дождя нет.

А Захар бежит впереди и говорит:

– Это ты, Кимка, знаешь. А мне они могут казаться чудовищами с когтями, но я всё равно бесстрашно вперёд иду.

Астя вполголоса говорит мне:

– Очень красивый у тебя, Кимка, брат получился.

– Брат как брат, – говорю я ей, и мы в это время к хижинам широкими шагами идём.

– Ну не скажи, – говорит Астя. – Таких братьев ещё поискать надо, а он сам к тебе пришёл.

Мы к одной хижине пришли, а она зелёная, вся растениями заросла, и крыша у неё из листьев. Выстроились мы полукругом – люди в центре, а дождевики по краям.

– Там, – говорю я, – живёт кто-то, наверное, а мы так, без спроса явились, но нам не привыкать.

Дождевики в ответ на это уселись прямо на землю и на хижину смотреть стали. А потом говорят:

– Нет. В других хижинах ещё кто-то есть, а из этой все разбежались, потому что сезона дождей не любят. А когда сезон дождей закончится, назад вернутся и заживут лучше прежнего, пока следующий дождливый сезон не начнётся.

Мы внутрь заходим, свет включаем и сразу чувствуем, как хорошо, что мы здесь, а дожди снаружи остались. В этой маленькой хижине ещё камин поместился, и хозяева специально для нас дрова перед камином положили. Когда огонь разгорелся, дождевики подтащили к камину кресла-качалки – как раз на всех нас кресел-качалок хватило. Нам с Астей и Захаром они так понравились, что, раскачиваясь, мы чуть ли не доставали головами до пола.

– Здорово! – кричит Астя. – Вот это устройство для активного отдыха!

А дождевики на своих креслах-качалках пассивно посиживают и ноги к огню вытягивают – греются. А я, пока качался, не сразу даже заметил, что они уменьшились сначала на одну пятую, потом на одну четверть, а когда до одной трети дошли, то я спросил:

– Вам не кажется, что вы уменьшаетесь на доли?

И даже раскачиваться прекратил, и Астя с Захаром тоже остановились. И им тоже стало заметно, что дождевики уменьшаются – прямо вместе с их медузами и водорослями.

– А что, – говорят дождевики. – Сейчас испаримся, а потом снова выпадем. Сезон дождей всё-таки!

И тут Асте маленький дождевик говорит из кармана:

– Ты, Астя, меня водой поливай незаметно, чтобы я остался, а то надоел мне этот круговорот воды в природе, а поделать с этим сам я ничего не могу.

Астя, продолжая раскачиваться, умудрилась его в огромную колбу с водой запустить, и теперь дождевик внутри колбы плавал вверх и вниз, и его было почти не разглядеть, только осенний лист мелькал.

Смотрим – а дождевики все испарились уже, и только кресла покачиваться продолжают. И я говорю:

– Давайте на разных креслах покачаемся, вдруг на них качаться неодинаково.

И вот мы качаемся на креслах – то на одном, то на другом, то ложимся плашмя, чтобы на двух сразу, то я с Захаром на одном кресле покачаюсь. А Астя вообще стоя раскачивается – не страшно ей. И уже когда я проснулся, то подумал, что так мы здорово раскачивались, что я не заметил, как прямо на кресле заснул.

– Вечно, – говорит Астя, – как в эти хижины зайдёшь, так в сон клонит, а без них можно по три года не спать.

– Кто знает, – говорит Захар. – Может, это и полезно. Я, потому что знаю мало, так ничего сказать и не могу. Мне всего год исполнился, хотя выгляжу я на все десять.