Киндер-сюрприз для зэка

«Фолькс» двигался к Григорьевской слободе, которая считалась одним из самых отдалённых районов. Значит они направляются к выезду из города, если только не остановятся где-нибудь на окраине. Макс попытался глубоко вздохнуть, что у него получилось без особого успеха. Выходит тот, кому он нужен, хочет поговорить с ним в тихой обстановке, подальше от городской суеты. Мило, весьма мило. И предусмотрительно. В случае чего и закопать можно там же, поблизости. Или, ещё лучше, сбросить в Нечаевку, течение которой за сутки унесёт его тело на пару десятков километров.

— Серёга, — внезапно прервал тишину, царившую в салоне, водитель. — за нами «джип». Висит уже четыре квартала.

— Сверни, — сказал тяжеловес, обеспокоено поворачиваясь на сидении всем корпусом, чтобы посмотреть, что там сзади.

— Я сверну, — водитель тоже напряжённо вглядывался в зеркало заднего вида, в то же время начиная увеличивать скорость, — но вы, на всякий случай, будьте готовы.

Весельчак, сопя, начал доставать пистолет из-под мышки.

— Не видно, — разочарованно протянул тяжеловес. — Стёкла тонированные, ни черта не видно, кто там внутри.

Он тоже полез за оружием.

— Отстают, — сказал водитель, продолжая глядеть то в зеркало, то перед собой на дорогу.

— Тьфу-тьфу-тьфу, — трижды сплюнул через левое плечо тяжеловес, ещё раз оглядываясь, чтобы посмотреть, как там сзади.

— Чей, как ты думаешь? — спросил через голову сидящего между ними Макса весельчак. — Его люди?

Тяжеловес только хмыкнул, не отвечая. Весельчак тяжело вздохнул и погладил ствол «стечкина», зажатого в правой руке. Затем он окинул Макса недобрым взглядом:

— Что с этим делать, если вдруг? На пол уложить не получится, он как бревно.

— Не каркай, — злобно бросил ему тяжеловес.

— Нет, ну а всё же? — не унимался весельчак.

— Догоняют, — изменившимся голосом выкрикнул водитель. Их «фолькс» нервно вильнул.

Оба громилы разом повернулись, выставив оружие. Зажатый их телами Макс невольно развернулся вместе с ними.

— Справа! — снова крикнул водитель, быстро перебирая руками по рулевому колесу. «Фолькс» резко принял вправо, отсекая дорогу преследователям.

— С-суки, — процедил сквозь зубы тяжеловес. Он нажал кнопку, которая опускала боковое стекло, и приготовился высунуться наружу.

Весельчак, вместо этого, открыл дверцу со своей стороны и, держась за неё одной рукой, осторожно выглянул, выставив «стечкин» в сторону преследователей. Вяло шевелящийся Макс почувствовал свободное пространство вокруг себя и попытался развернуться, дабы увидеть, что там происходит сзади. Тело его стало понемногу приходить в норму, но всё ещё было неуклюжим и неповоротливым, поэтому, даже столь простое движение проистекало медленно, как будто он был погружён в густую патоку.

Макс так и не успел взглянуть на тех, кто гнался за ними. Темп событий ускорился, и всё завертелось с головокружительной быстротой. Позади коротко ударила автоматная очередь. Похитители Макса сделали несколько выстрелов и проворно забрались обратно в салон. Тяжеловес бесцеремонно оттеснил Макса локтем в сторону так, что тот оказался прижат к передним сидениям в весьма неудобном положении.

Раздалась ещё одна очередь.

— По колёсам стреляют, гады, — процедил весельчак.

Он несколько раз выстрелил в заднее стекло, а затем, ожесточённо действуя рукояткой пистолета, высадил его наружу. Одновременно с этим тяжеловес открыл непрерывный огонь по наседавшему на них «джипу». Макса, при этом, вдавили между передними сидениями так, что перед ним виднелись лишь плечо водителя и, вцепившиеся в рулевое колесо, руки с побелевшими костяшками пальцев. Внезапно эти руки усеялись красными брызгами, а водитель, всхлипнув, стал заваливаться набок. Машину понесло вперёд, видимо нога убитого непроизвольно нажала педаль газа. Сзади истошно завопили таким дурным голосом, что Макс даже не смог понять, кому из двоих громил он принадлежит. Похоже пули достали не только водителя.

«Фольксваген» дёрнулся, его стало заносить в сторону. Преследователям всё же удалось попасть по задним колёсам. Макс неуклюже заворочался, пытаясь сделать хоть что-нибудь, и сквозь зубы проклиная собственное непослушное тело. И тут раздался удар.

Их машина врезалась во что-то, перевернулась и покатилась вниз по откосу. Мир сузился до крошечного окошка в калейдоскопе с мелькающими непонятными рисунками. Слух Макса наполнился невыносимо-пронзительным скрежетом металла. А, может, это был вовсе и не скрежет, а крик одного из оставшихся в живых громил. Затем раздался ещё один удар, и всё стихло.

Наверное Макс на какое-то время потерял сознание, потому что, когда он раскрыл глаза, то всё было тихо, если не считать шума вращающихся колёс. Их машина лежала, обречённо задрав брюхо к невозмутимой бледности неба, будто беспощадно изувеченная черепаха, ждущая своего последнего часа.