Кино для взрослых

И ведь я еще ничего не знаю об ее истинных чувствах к нему. Надо выяснить. Я специально не заводил разговор на эту неприятную мне тему, но теперь уже придется подробно поговорить.

— Когда же мы теперь увидимся, Варя? — спросил я. Одну ее ладонь я уже отпустил, но зато схватился обеими руками за вторую.

— Ну… а когда я вам теперь буду нужна? — робко спросила Варя.

— Вы мне всегда нужны, — не удержался я.

— Перестаньте. — Она все-таки высвободила и вторую руку. — Аркадий, мне правда лучше пока уйти. Чтобы несколько дней мы не виделись. До понедельника. Мне кажется, это будет правильно… Но если я вам для чего-то понадоблюсь, то вы, конечно, звоните.

Я кивнул и крепко поцеловал ее в щеку.

Бросив на меня быстрый и непонятно что выражающий взгляд (впрочем, от любого ее взгляда можно сойти с ума), Варя удалилась. Так, как это умела только она, — очень изящно и очень-очень быстро.

38

Вскоре после Вариного ухода появилась Вера.

— Ты один наконец? — спросила она, карикатурно оглядев все пространство маленького кабинета.

— Привет, — подчеркнуто поздоровался я. Вера не пожелала здороваться в ответ. Видно было, что она злится. Желание не подавать вида, что она злится, явно боролось в ней с намерением высказать все, что она обо мне думает. Зная Веру, я мог не сомневаться, что она все это и выскажет, но не сразу, а постепенно.

— Это первый раз, — сердито посмотрела на меня Вера, присев на стул.

— Что первый раз?

— То, что ты заперся.

— Разве? — рассеянно спросил я.

— Да, потому что раньше у тебя, по крайней мере, хватало такта не запираться с кем-то здесь.

— Что значит «с кем-то»? — возразил я, слегка даже повысив голос.

— Не притворяйся, — строго сказала Вера. — Я ее сейчас встретила. А до этого она была у тебя.

— Это она тебе сказала?

— Это я тебе говорю. Ты же знаешь, что меня не проведешь. То есть я надеялась, что ты это знаешь… Но ты, видно…

— О ком, вообще, речь? — перебил я. Разговор начинал меня раздражать, хотя я понимал, что подобные идиотские реплики с моей стороны вызовут еще большее раздражение в Вере. Она начнет распаляться — я тоже, и бог знает, до чего это дойдет… Надо бы остановиться, пока не поздно.

— Если ты будешь продолжать в том же духе, — сквозь зубы процедила Вера, — я уйду. Не просто выйду из кабинета, а уйду от тебя.

Я принужденно засмеялся:

— Ты говоришь, как ревнивая жена.

— Аркаша, — с нажимом произнесла Вера, прекрасно зная, что мне не нравится такое обращение, — когда ты уже начнешь ценить окружающих?

— В смысле — ценить тебя?

— Да хотя бы даже и меня!

— Вера, — я тоже присел напротив нее, — давай говорить прямо. Где и в чем я тебя не ценю?

— Тебе ведь известны мои моральные принципы? — спросила она.

Я задумался.

— Да, наверно. Может быть, не все, но… Я просто знаю, что ты очень высокоморальная.

— Знаешь, значит? — с каким-то неудовольствием отреагировала Вера. — Ну так, значит, ты знаешь, что я не буду работать с режиссером, который так себя ведет?

— Как?

Вера пропустила мимо ушей очередной дурацкий вопрос и продолжила свою обвинительную речь:

— Знаю, ты скажешь, что при таких моих принципах мне, наверное, лучше вообще не работать в кино. Если только самой не стать постановщицей… И ты, наверное, будешь прав. Но все-таки есть какие-то внешние приличия, Аркадий. Раньше я никогда не заводила с тобой таких разговоров, хотя всегда была в курсе твоих увлечений…

— Это для меня новость, — не выдержал я.

— Значит, ты все-таки меня недооценивал, — вздохнула Вера. — Я про что говорю — раньше у тебя тоже были какие-никакие принципы. Здесь, на работе, — только работа. А личное — где-то там. — Вера презрительно (по-другому не скажешь) взмахнула рукой, давая понять, как ей глубоко противно то, что происходит «где-то там». Она, наверное, вообразила себе в эту секунду злачные места: кабаки, рестораны, вертепы. Для Веры, сколько я мог судить, все это были синонимы…

39

— Вера. — Я подошел к ней и положил ладонь на ее руку, покоившуюся на подлокотнике стула. Вера брезгливо выдернула кисть из-под моей ладони. — Я понимаю, в чем дело, — мягко продолжал я, — тебе изначально не понравился мой сценарий, теперь тебе не нравится фильм, который мы начинаем снимать, а в довершение всего тебе не понравилась и утвержденная актриса. Что ж, все логично, последовательно…

Вера не выдержала и вскочила на ноги.

— Да перестань уже, — взмахнула она рукой прямо перед моим лицом. — Как раз как к актрисе у меня к ней нет претензий. А вот как к женщине…

— Нет, Вера, ты не права, — возразил я с предельной твердостью. — Уж ее точно не в чем обвинять. Так что…

— А тебя все-таки есть в чем? — поймала она меня на слове.

— Ну если ты вообразила меня соблазнителем актрис, то…

— Ты прекрасно знаешь, что я никогда ничего не воображаю! Воображение развито у тебя — это твоя прерогатива. Ты ведь у нас художник. — Слово «художник» прозвучало у Веры как оскорбление.

— Вера, — устало вздохнул я, — что ты от меня хочешь?

— Прекрати крутить с этой актрисой, — неожиданно спокойно ответила она.

— Я и так ничего не кручу… Честное слово, Вера, я удивлен, что ты обо мне такого мнения…