– Не доводилось, – шепнул я ей в ответ, практически поцеловав ее ушную раковину. Хм, мне даже нравится вести диалог таким образом.
Когда картины деревенской жизни сменились московскими панорамами, кино сразу стало мне нравиться – особенно музыка Пахмутовой. Ефремов, как выяснилось, играл таксиста.
Доронина поехала в Москву что-то там продавать – и, конечно, села в машину к Ефремову. Они познакомились, разговорились, Доронина спела песню, которую потом подхватила Майя Кристалинская за кадром.
Когда Ефремов пошел за билетами в кино, мне стало совестно, что я не оказался таким дальновидным, как он. Хорошо, что мне повезло, а если бы нет…
А когда герой неловко пригласил героиню в кино, мне стало еще более совестно. Как это банально все-таки – тащить девушку в кино. Вот и я такой же банальный…
Закончилась картина грустно – остался какой-то осадок. По лицу Вари я понял, что и она несколько разочарована.
Я изо всех сил старался держаться и не спрашивать об ее впечатлениях – но все-таки не удержался.
Ответ Варя изобразила лицом – мол, впечатление смутное. И добавила:
– Мне понравилась фраза Дорониной «Каждый день бриться – это ж тунеядцем станешь».
– Да, были забавности, – согласился я, но тон мой был печален.
32
Ну зачем, зачем, действительно, идти с девушкой, которая нравится, в кино? Глупо как-то – и неужели никто этого не понимает?.. Да и сам я – такой же ведь глупец получаюсь. Я же хотел видеть Варю, говорить с ней, слышать ее голос, а не смотреть дурацкую картину и слышать постылые голоса киноартистов…
Хорошо, данная картина была не такая уж дурацкая. Но лучше бы… лучше бы… Да, а что лучше бы? Да и что вообще я хочу от Вари? Затащить ее в постель? Нет.
Разве?
Ну хорошо – конечно, хочу! Но это не главное. Главное – просто видеть ее, просто видеть. Под любым предлогом, по какому угодно поводу…
Погруженный в эти раздумья, я машинально достал сигарету и закурил. Мы с Варей уже стояли около афиш кинотеатра.
– Бедный, – сказала мне Варя. – Нелегко вам, наверно, так долго без сигарет вытерпеть?
– Да нет, почему же, – отозвался я, с наслаждением затягиваясь. – Короткая картина. Ну и не такая, с которой хочется уйти. Так что все нормально… Да и к тому же, – посмотрел я на Варю и словно спохватился, – когда я с вами, то прямо даже забываю про эти сигареты.
Тут я прикусил язык. Ну и комплимент, нечего сказать. Куда эффектнее было бы: «Когда я с вами, мне вообще курить не хочется». Но на такую пытку над собой я, разумеется, неспособен…
Добрая Варя, вероятно, поняла мое смятение – и пришла мне на помощь, сменив тему:
– А вы вообще часто уходите с картин?
– Видите ли, – с улыбкой заговорил я, – обычно я же смотрю на «Мосфильме», если наши картины, – ну или в Госфильмофонде. И там, и там я, как правило, могу курить в свое удовольствие. В этих залах народу обычно мало – да и все курящие: тоже беспрерывно дымят…
Тьфу, дурак, сам опять свернул на чертовы сигареты. Как будто поговорить больше не о чем… Тем более с такой девушкой…
С радостной улыбкой я распахнул перед Варей дверцу машины, а когда захлопнул, то отчетливо почувствовал, как лицо мое моментально приняло мрачный вид.
Ну что за черт?! Надо радоваться. Пока я с ней рядом, надо радоваться!
Я сел за руль с той же улыбкой, но теперь точно знал, что улыбаюсь неестественно. Даже боялся посмотреть в зеркало, чтобы не шарахнуться от самого себя.
– Вас что-то тревожит? – осторожно спросила Варя.
– Нет-нет, – сдавленно ответил я – и чуть не закашлялся. Но затем посмотрел в ее лучистые глаза – и в одну секунду расцвел, теперь уже без всякой искусственности.
– Вот так лучше, – немедленно одобрила Варя.
– Варя, вы такая… хорошая. – Я погладил ее по руке.
– Спасибо, – без смущения сказала она. И добавила: – Вы тоже хороший.
– Возможно, – неопределенно ответил я.
– Все-таки не понимаю, почему вы такой… одинокий. Если вы действительно одинокий.
– К сожалению, действительно, – вздохнул я. – Вы же мне верите?
– Верю, верю. Но вот… не понимаю.
– Такие уж мы… режиссеры, – ляпнул я очередную пошлость.
– Ну нет, – не согласилась Варя, – как раз режиссерам это обычно несвойственно, насколько я их знаю. Взять хоть Валеру…
– Если б мне повезло так же, как ему, – перебил я, – то…
– А в чем ему повезло? – будто не понимала Варя.
– В вас.
– Будто бы? – Варя отвела взгляд.
– Вы сами это знаете, – настаивал я.
– Ничего я не знаю, – тихо молвила Варя. Как мне показалось, фраза эта прозвучала у нее почти сокрушенно. 33
Я побарабанил пальцами по рулю.
– А вы не хотите поужинать? – вдруг осенило меня.
Варя покачала головой:
– Нет, спасибо, я уже дома поела.
– Да, я тоже, – сознался я.
Как же глупо! Что делать дальше? Что сказать? Поговорить о фильме, о ее роли? Нет, сейчас ни о какой работе. Сейчас… Сейчас… Сейчас надо…
И тут я, словно повинуясь чьему-то колдовскому наущению, подался вправо, осторожно взял Варю за затылок, повернул ее лицо к своему – и, не давая ей опомниться, крепко поцеловал в губы.
Мы целовались секунд тридцать. Затем она мягко, без настойчивости, дала понять, что хочет прекратить. Я немедленно отпустил ее.