Кино как универсальный язык

Предчувствие войны, как ни в одном фильме, слышно в «Великой иллюзии» Жана Ренуара, сына великого импрессиониста Пьера Огюста Ренуара. Будучи реалистом, Жан Ренуар ненавидел павильоны и старался снимать в реальных местах или зданиях, будь то помещения или натура. Музыка в его фильмах нечасто сопровождает действие – если в сцене слышна музыка, то, скорее всего, ее играет радио или патефон, или же исполняют герои фильма. Таким же образом Ренуар относился к освещению – он любил естественный свет, что также повышало достоверность фильмов. Камера в его картинах также вела себя естественно – т. е. так или иначе двигалась, как двигается и взгляд живого человека, оглядывая окружающее пространство и следя за действующими в нем персонажами.

Рисунок 132. Кадры из фильма Марселя Карне «День начинается»

Правда, в этом военном – точнее, антивоенном – фильме стреляют всего один раз, а самая впечатляющая схватка происходит на музыкальном «фронте», когда встык за эпизодом, в котором немецкие солдаты, празднуя взятие форта Дуомон (действие фильма происходит в 1916 г.), поют «Стражу на Рейне» (немецкую патриотическую, а по сути антифранцузскую песню, написанную еще во время Франко-прусской войны), следует эпизод, в котором легкомысленные французские военнопленные развлекают себя самодеятельным шоу в стиле кабаре, но услышав о том, что Дуомон отбит, вытягиваются по струнке и исполняют «Марсельезу». В следующей сцене Марешаль (герой Габена), который сообщил соотечественникам о победе под Дуомоном, уже безнадежно царапает ложкой стену карцера (Рисунок 133, сверху).

Исключительно важны в фильме взаимоотношения старшего из военнопленных, де Буэльдье (Пьер Френе) и начальника одного из немецких лагерей, бывшего летчика фон Рауффенштайна, которого сыграл сам кинореалист номер один – Эрих фон Штрогейм. В фильме много офицеров, но только Буэльдье и Рауффенштайн являются дворянами – понятие, фактически похороненное Первой мировой войной. В присутствии соотечественников они говорят друг с другом по-английски. В некотором роде у них, врагов, больше общего друг с другом, чем с соотечественниками. Аристократу Буэльдье куда ближе Рауффенштайн, чем простой механик, пусть и офицер, Марешаль или другой офицер, еврей Розенталь – Марсель Далио (Израиль Мойше Блаушильд), сыгравший свои самые известные роли именно в фильмах Ренуара. Но классовый баланс мира смещается – высшие классы становятся менее важными, менее могущественными, и Буэльдье не видит для себя будущего в новой реальности. В сцене успешного побега Буэльдье жертвует собой ради Марешаля и Розенталя, его смертельно ранит сам Рауффенштайн, который не позволяет своим часовым стрелять в друга – и Буэльдье умирает на руках безутешного Рауффенштайна (Рисунок 133, внизу). 

Рисунок 133. Кадры из фильма Жана Ренуара «Великая иллюзия»

В большой степени «Великая иллюзия» – фильм о том, что отделяет людей друг от друга: социальный класс, границы (географические или воображаемые), язык. В фильме есть сцена, в которой Марешаль идет на огромный риск, чтобы попытаться сообщить британским военнопленным о подкопе, который сделан в их бараке – увы, из-за языкового барьера его не понимают.

Но почему же фильм называется «Великая иллюзия»? Великих иллюзий в фильме много. Беглецы Марешаль и Розенталь зимуют в доме немецкой вдовы (Дита Парло), у Марешаля завязывается роман с вдовой, он утверждает, что вернется после войны – разумеется, это иллюзия. В финале Марешаль говорит Розенталю, что эта война – последняя, Розенталь отвечает: «Иллюзии строишь». Да и само убеждение, что войной можно решить глобальные проблемы – конечно, иллюзия. Фильм, снятый накануне Второй мировой войны, пропитан ожиданием войны – с поправкой на то, что очередная война явно не будет «рыцарской», как дружба де Буэльдье и фон Рауффенштайна. Как и ряд других фильмов французских поэтических реалистов, в годы Второй мировой войны «Великая иллюзия» была запрещена Геббельсом. Оригинальный негатив фильма считался утраченным, в действительности же в 1945 г. его вывезли из Германии в СССР, где он и хранился в Госфильмофонде.

ОСНОВНЫЕ ПРИЗНАКИ ФРАНЦУЗСКОГО ПОЭТИЧЕСКОГО РЕАЛИЗМА:

• ФАТАЛИЗМ, ТРАГИЗМ, ПРЕДЧУВСТВИЕ БЕДЫ (ВОЙНЫ) – ОДНА ИЗ ЛИНИЙ ПОЧТИ ВСЕГДА ПРИХОДИТ К ТРАГИЧЕСКОМУ ФИНАЛУ.

• ДЕВИАНТНЫЙ, МАРГИНАЛЬНЫЙ ГЕРОЙ – ДЕЗЕРТИР, ПРЕСТУПНИК, БЕЗРАБОТНЫЙ, ЧЕЛОВЕК С ТАЙНОЙ, ЧЕЛОВЕК БЕЗ ПРОШЛОГО – ЧТО ИГРАЕТ НА ПОЭТИЧНОСТЬ, УСЛОВНОСТЬ СОЗДАННОГО МИРА; ГЕРОЙ СТАНОВИТСЯ НЕКИМ СИМВОЛОМ.