Кино как универсальный язык

Рисунок 161. Кадры из фильмов Акиры Куросавы «Семь самураев» и Джона Стерджеса «Великолепная семерка» (кадрировано до соотношения 3×4)

Но похоже, что только Смерть дожидается рыцаря – она подглядывает за ним и из пустых глазниц высохшего трупа, который странники находят на дороге, и из жутких атрибутов, которые несут участники безнадежного крестного хода, и из смешной маски, в которой насмехаются над Смертью бродячие артисты. Даже в глазах сумасшедшей приговоренной к костру немой, которой, как утверждают монахи, овладел сам дьявол, рыцарь не видит ничего. Похоже, что «по ту сторону» нет ни бога, ни дьявола.

Ход событий, неотвратимо ведущий всю группу странников к Смерти, дает сбой только в одном месте – когда разочарованный Антониус Блок находит свое предназначение в том, чтобы спасти от Смерти семью бродячих артистов. Что это за семья? Актера, которого играет хорошо известный в Швеции Нильс Поппе (Нильс Эйнар Йонссон), зовут Юф. Его жена – Биби (Берит Элисабет) Андерссон, одна из любимых актрис Бергмана – Миа. Юф и Миа – это Иосиф и Мария, и у них очаровательный младенец – мальчик. Рыцарь спасает не кого-нибудь, а Святое семейство. Ранним утром, направляясь прочь от рыцарского замка, Юф и Миа видят, как Смерть уводит за собой группу странников в классической «Пляске смерти». Все тщетно, и впереди только Смерть (Рисунок 162). Или нет? Окончательного ответа на проклятые вопросы Бергман не дает, это не в его манере.

В «Девичьем источнике» Бергман переходит от вопросов знания и истины к вопросам совести и покаяния. Семья Тере (Макс фон Сюдов) сравнительно недавно перешла из язычества в христианство, фильм начинается с молитв – Ингери, беременная падчерица Тере, тайком призывает Одина, а Тере и его жена истово молятся Христу, причем жена завершает молитву умерщвлением плоти (льет себе на руку расплавленный воск), что даже для преувеличенно благочестивого Тере как-то чересчур.

На этом воздаяния истинному богу только начинаются – просыпается Карин, избалованная младшая дочь Тере, и ее отправляют со свечами в церковь – через лес. По дороге Карин встречают воры, которые притворяются козопасами, она делит с ними свою трапезу и даже пытается помолиться перед обедом – но обед заканчивается изнасилованием и смертью девушки. Ненавидящая Карин падчерица прячется в лесу и все видит, голые ветки без листьев напоминают кости – как в «Рождении нации» Гриффита.

Рисунок 162. Кадры из фильма Ингмара Бергмана «Седьмая печать» – все тщетно, впереди только Смерть

Тере мстит за смерть дочери, но, прежде чем казнить пастухов, он моется в бане – его месть больше напоминает языческое жертвоприношение. Свершив эту месть, все семейство, включая слуг, идет на поиски тела Карин, Ингери служит проводником. На месте убийства шокированный Тере обращается к богу: «Ты видел это, Господи! Ты видел смерть невинного ребенка и мою месть! Ты допустил это! Я тебя не понимаю! Я не могу понять тебя! И все равно молю о прощении. Я не знаю иного способа примириться с самим собой. Я не знаю, как можно жить по-другому! Я обещаю тебе, Господи, рядом с телом моего ребенка, я клянусь, что в искупление грехов своих я построю церковь. Я построю ее здесь, церковь из камня! Вот этими руками, своими руками!» И когда родители поднимают тело Карин, на том месте, где она лежала, открывается ручей. Ингери первой омывает в ручье руки и лицо, проходя своеобразный обряд раскаяния и оправдания (Рисунок 163).

Рисунок 163. Кадры из фильма Ингмара Бергмана «Девичий источник» – сила покаяния

Здесь можно найти параллели с финалом «Слова» Дрейера – но Бергман явно толкует религиозные символы значительно шире, условность происходящего не должна отвлекать нас от темы. Что такое покаяние Бергмана конца 1950-х гг. и не сродни ли оно «Покаянию» Тенгиза Абуладзе начала 1980-х?

Притчевый кинематограф позволил выражать сложные смыслы, которые может формулировать и выражать только один человек – автор. В 1960-е гг. наступил расцвет авторского кино, предтечей которого был именно притчевый кинематограф. Не устарел ли притчевый кинематограф сегодня? Судя по всему, нет. Многие прекрасные образцы авторского кино по-прежнему тяготеют к притче – например, фильмы Андрея Звягинцева. Не менее актуальна и практически стопроцентная притча, лишь для виду «притворяющаяся» каким-нибудь другим жанром – «Остров» Павла Лунгина (2006 г.), «Я тоже хочу» Алексея Балабанова (2012 г.), «Голгофа» Майкла Джона Макдоны (2013 г.), «Из машины» Алекса (Александра) Гарленда (2015 г.), «Мама!» Даррена Аронофски (2017 г.), «Человек, который удивил всех» Наташи Меркуловой и Алексея Чупова (2018 г.)

Советское кино «оттепели»

6 марта 1953 г. советские СМИ сообщили о смерти Сталина.