Кино как универсальный язык

«Мельвиль:…Никакого продюсера не мог заинтересовать дебютный фильм без участия кинозвезд. Вот мне и пришлось работать независимо. Я снимал на локации, потому что так было дешевле……Я думаю, это был первый художественный фильм, снятый на локации с крайне ограниченным бюджетом. В 1946–1947 гг. только так и можно было сделать, чтобы тебя увидели и услышали…

Журналист: Вы не просто сделали прекрасный фильм. Вы доказали, что это возможно. Вы вдохновили многих, хотя и пришлось подождать, ведь эти люди были слишком молоды, чтобы думать о самостоятельном создании фильмов. Ваша независимость сделала вас чем-то вроде «гаранта» новой волны…

Рисунок 177. Кадры из фильма Жан-Пьера Мельвиля «Молчание моря»

Мельвиль: Так и было. Я стал чем-то вроде предлога. Теперь они могли говорить: «Мельвиль это сделал, значит, и мы сможем……можно делать малобюджетные фильмы похожими на крупнобюджетные, и мы знаем как – мы журналисты и кинокритики, мы в курсе все новинок и знаем кинематограф».^{151}[58]

Итак, дело оставалось за малым – чтобы подросло молодое поколение, которые разработает теорию авторского кино и начнет претворять ее в жизнь. На это ушло десять лет.

Первым режиссером, которому удалось реализовать теорию на практике, стал Клод Шаброль, который в 1958 г. снял по собственному сценарию фильм «Красавчик Серж» о жизни французской глубинки – на собственные деньги, точнее, на наследство от первой жены. Оператором фильма был уже знакомый нам Анри Декэ.

В фильме два контрастирующих друг с другом главных героя – Франсуа (Жан-Клод Бриали), успешный молодой человек, который приехал в родные места восстанавливаться после туберкулеза, и его школьный друг Серж (Жерар Блен), который в свое время из-за беременности девушки был вынужден остаться дома и жениться, а после появления мертворожденного ребенка стал спиваться и превратился в провинциальный вариант «бунтаря без причины»^[59] – неудовлетворенного своей жизнью в деревне алкоголика, озлобленного и обиженного на весь свет, отказывающегося смотреть в лицо действительности и взрослой жизни.

Сначала кажется, что Франсуа в его родном городке интересует только Серж – но мы не успеваем и глазом моргнуть, как внимание Франсуа переключается на бедовую красотку Мари (Бернадетт Лафон), бывшую любовницу Сержа, которую тот полушутя сравнивает с распутной Мессалиной. Пока Франсуа развлекается с Мари, Серж катится по наклонной плоскости еще быстрее, чем раньше. Он буквально бредит Франсуа, безуспешно ищет его по всему городу, вслух вспоминает о нем, срезая дорогу, как когда-то в детстве, через кладбище. Шаброль вполне прозрачно сравнивает Сержа с бродячей собакой, беременная жена укладывает его спать…

В конце концов Серж теряет терпение и избивает Франсуа, Мари остается с Сержем. Знакомые уговаривают Франсуа уехать из города, но он остается. Наступает зима, Серж окончательно опускается и переселяется в свинарник. У его жены на восьмом месяце беременности начинаются роды. Франсуа находит мертвецки пьяного Сержа и, буквально протащив его по заснеженной дороге и через сугробы, вталкивает в дом. В финале Серж, услышав крик своего ребенка, приходит в себя, встает на ноги и шагает из темной прихожей в светлую комнату, где его ждут жена и новорожденный сын. Последний кадр фильма, уходящий в расфокус, – счастливое лицо Сержа (Рисунок 178).

Первоначальная версия картины шла 2,5 часа, но Шаброль вырезал из него довольно много документалистских сцен, посвященных провинциальной жизни, в результате фильм стал более ориентированным на зрителя и чуть больше похожим на «папино» кино.

Но это было новое кино, в котором за все отвечал режиссер – и как главный на съемочной площадке, и как сценарист своего фильма, рассказывающий о том, что волнует его самого, снимающий о том, что он хорошо знает, говорящий с молодой аудиторией о том, что актуально и современно, на ее языке. Герои такого кино – современные молодые люди, которых волнует их собственная жизнь, которые ищут независимости, ищут любви, равнодушны к обществу, семье и их условностям.