Кино между адом и раем

Эти четыре параметра измеряют одно и то же – развитие конфликта в Драме. Но они смотрят на конфликт под разными углами, как бы с разных сторон освещая его. Все в целом позволяет увидеть историю объемной, не упустить возможности развить ее энергию.

Но есть еще одно определение. Оно более тонкое и всеобъемлющее. Оно поглощает все четыре определения, используя их. Это определение обладает наибольшим креативным потенциалом. С его помощью мы полнее всего развиваем конфликты истории. Оно наиболее полно контролирует непрерывный рост истории, выжимает из истории максимум возможного.

Это как бы стратегия эмоционального контакта фильма и зрителей. Она состоит из пяти элементов:

1. Экспозиция и вспышка интереса (побуждающее происшествие).

2. Прогрессия усложнений.

3. Обязательная сцена.

4. Кризис.

5. Кульминация и финал.

Не много ли всего этого? В самый раз. Если мы работаем в этой структуре, мы в каждый момент знаем, как и куда двигаться дальше.

Контроль с помощью этой структуры – это не искусствоведческие разговоры: «мне кажется», «мне нравится», «я бы сделал по-другому»… Нет. Это конкретные рабочие установки. Не можешь забить гвоздь с одного удара, забей с пяти. Но ты знаешь, когда гвоздь вошел в доску по самую шляпку.

Пятиступенчатая структура развития энергии истории довольно сложная и тонкая система.

Полезно сначала разобрать пятиступенчатую структуру на примере простого и забавного эпизода. Точнее, истории, которую знаменитый комик Геннадий Хазанов рассказывает как случай из жизни. А потом займемся этим всерьез.

Катастрофа Хазанова

В 80-е годы Геннадий Хазанов гастролировал в Южной Америке в качестве конферансье бригады тогда еще советских звезд эстрады. Железный занавес только что раздвинулся, русские были в диковинку, и пятитысячные залы зимних стадионов и дворцов спорта раскупались полностью заранее.

Хазанов должен был открыть концерт. Естественно, все звезды волнуются. Дома они – как живые боги, публика встречает аплодисментами. Объяви: «Поет Кобзон!» – ураган встречает на выходе. А тут на другом конце земли никто о них слыхом не слыхал. Как запряжешь, так и поедешь. Это информационный минимум, который нам надо узнать в экспозиции.

И сразу к делу – готовим вспышку интереса: Хазанов выучил свой конферанс по-испански. Кроме этих слов, испанского практически не знает. Следуя выученному тексту, он обращается к аудитории:

– Знаете, кто я? Думаете, конферансье? Нет, я выпускник кулинарного техникума…

И следом идут репризы, которые на родине всегда вызывали обвалы смеха, водопады хохота. Успех гарантирован.

Но тут, в далекой Аргентине, он в образе маниакально застенчивого юноши, известном в России каждому, спрашивает своим прославленным дрожащим голосом:

– Знаете, кто я?

И из зала кто-то орет:

– Педик!

Зал оглушительно хохочет. Все с интересом ждут, что ответит Хазанов. Это и есть вспышка интереса. Драматическая ситуация перевернула привычный баланс сил. Судьбу концерта определит ответ Хазанова.

Кобзон, который должен петь сразу после Хазанова, кричит из-за кулис:

– Гена, ответь ему!

Хазанов, в надежде, что ситуация как-то сама разрешится и он перепрыгнет через эту брешь, повторяет вопрос. Все промолчат, и концерт привычно покатится по накатанному руслу.

– Знаете, кто я?

– Педик! – повторяет неизвестный.

И зал хохочет навзрыд. Оказывается, это у них традиционная шутка.

Мужественный Кобзон воспринимает это как плевок в свое лицо.

– Ответь ему! – кричит он. – Если ты не ответишь, я не смогу петь!

Альтернативный фактор заработал. Если Хазанов немедленно не ответит, он будет в дерьме не только перед зрителями, но и перед своими. Он должен действовать немедленно. Счетчик времени включен на секунды. Он должен действовать с риском и отвагой, интригуя зрителей. И Хазанов прыгает со сцены в зал и решительно идет на голос. Начинается третий этап – прогрессия усложнения.

Прогрессия усложнений развивается в несколько шагов, она не позволяет размазать конфликт. Она напрягает его. Ситуация главного героя должна с каждым шагом ухудшаться. И она ухудшается.

На сцене артист король и хозяин положения. Он защищен. Он выше зрителей. А в зале он на равных. Какое на равных! В чужой стране, почти не зная языка и нравов, он никто. Все зависит от его находчивости. Конфликт развивается как импровизация. Публика напряглась – чистый саспенс. Бой быков – любимое развлечение испанцев. На этот раз он обещает быть кровавым.

Пятитысячный зал затаил дыхание, слышно только, как каблуки Хазанова стучат по бетонному полу. Остряк все ближе. И Хазанов видит, что это здоровенный детина, по виду мясник со скотобойни. И этот мясник сжимает кулаки. Что будет? Драка? Поножовщина? Убийство? Кто знает этих русских из дикой Сибири, с другой стороны земли?! Может, они оскорбление смывают только кровью? Вот это и есть ориентация структуры по направлению к обязательной сцене. Схватка противников неизбежна. Только обязательная сцена может разрешить конфликт лицом к лицу, лоб в лоб. Цель все ближе. А в голове Хазанова никаких идей, только одиноко бьется: «Педик… педик… педик…»