Киногерой для Розалинды

     Его слова не обманули Линди; она ясно видела, что его тревожат возможные последствия сегодняшнего скандала. Если бы только она придержала язык, Сэм, конечно, не стал бы ни с кем драться! «Если фильм пострадает, — подумала она в отчаянии, — это неизбежно скажется на их отношениях».

     — Так ты сегодня не останешься ночевать?

     На нее навалилось невыносимое ощущение утраты.

     — Пожалуй, не стоит.

     Взгляд его синих глаз скользнул по ее склоненному лицу, но мысли Сэма, очевидно, были далеко.

     — Ладно, — бросила Линди. Клянчить она не станет! У нее еще осталась капля гордости. Он мог бы пригласить ее пожить на яхте, но не пригласил, и это говорит о многом. — Я понимаю, что Хоуп нужно оберегать, — не унималась Линди. — А мне-то что? Я вполне могу остаться в коттедже.

     — После моих сегодняшних подвигов? — хмыкнул Сэм. — Не настолько же ты наивна, Ро-залинда! Сама понимаешь, что об этом скажут.

     Самолюбие Линди страдало оттого, что он уходит, и еще оттого, что ей так постыдно хочется умолять его остаться, поэтому она огрызнулась:

     — Так что же скажут? Я не ясновидящая!

     — Скажут, само собой, что Сэм Рурк влюбился в тебя.

     Линди оцепенела, вглядываясь в его насмешливое лицо.

     — И будут правы? — прошептала она севшим голосом.

     — Да, — ответил он уже без всякой иронии.

     Линди не могла двинуться, словно парализованная. Когда она сумела выговорить сдавленным голосом нечто нечленораздельное, Сэма уже и след простыл.

     Потрясенная, растерянная, Линди не знала, плакать ей или смеяться. Как он мог? Линди заметалась по комнате, не в силах усидеть на месте. Как он мог сказать такое, а потом взять и уйти?! Это же бесчеловечно! Жестоко! И как это по-мужски!

     «Если он меня любит, почему не остался, проклятый?»

     Линди бросилась в спальню Хоуп и рывком распахнула дверь:

     — Хоуп, ты не спишь?

     — Уже нет, а что случилось?

     — Я тебя разбудила? Прости, пожалуйста! «Какая я эгоистка», — покаянно думала она, глядя,  как Хоуп,  протирая  глаза,  включает  настольную лампу.

     — Я пойду, — промямлила Линди.

     — Не дури. Садись сюда, — Хоуп села в постели и похлопала рукой по одеялу.

     — Я, наверное, просто лопну, если не поговорю с кем-нибудь, — созналась Линди, присаживаясь на краешек кровати.

     — Нет, нет, этого мы не допустим. Ну, давай, рассказывай, — вздохнула Хоуп.

     — Я не знаю, заметила ли ты, но я с Сэмом... мы с Сэмом...

     — Я заметила.

     — Понимаешь, в чем дело... я спросила Сэма, любит ли он меня.

     Тут Хоуп окончательно проснулась и широко раскрыла глаза.

     — Что ты сделала?

     — Спросила, любит ли он меня.

     — А я-то думала, что у нас в семье только Анна всегда ляпает, что в голову придет! — Хоуп посмотрела на сестру в изумлении. — Ну, не мучай меня, Линди, я изнываю от неизвестности! Ты мне расскажешь, что он ответил?

     — Да... То есть не «да, я расскажу», а он ответил «да».

     Хоуп без труда расшифровала это сбивчивое высказывание.

     — Bay! — прошептала она. Ее глаза сияли. — Ну, давай, рассказывай остальное! — нетерпеливо потребовала она.

     — Это все. Он больше ничего не сказал... он ушел!

     — Быть не может! — простонала Хоуп. Теперь она поняла, почему у Линди такой ошарашенный вид. — Ничего себе, эффектный уход со сцены! Слушай, натяни-ка на себя одеяло, — заботливо прибавила Хоуп. — Ты трясешься как осиновый лист.

     — Наверное, это нервный шок.

     — Скажи мне главное: ты-то его любишь?

     Линди сжала руки, приложила кончики пальцев к губам.

     — Я пыталась убедить себя, что это случайный роман, но разве можно в него не влюбиться? Он же практически совершенство!

     Услышав столь пылкую характеристику из уст своей сдержанной и осторожной сестры, Хоуп озабоченно наморщила гладкий лоб.

     — Он душка, не спорю, но, Линди, пожалуйста, не надо возносить его на пьедестал.

     — Да я не возношу, — ответила Линди, краснея. — Просто я в жизни не встречала такого человека. Я совсем по-другому его себе представляла...

     — Тем более, не торопи события.

     — А разве нельзя получать от них удовольствие? — В глазах Линди вдруг заплясали чертики.

     — Можно, конечно. Если подумать, тебе пора уже начать наслаждаться жизнью, сестренка.

     Линди встала. На полпути к двери она обернулась:

     — Знаешь, я сначала думала, что это будет что-то вроде курортного романа. А теперь все вдруг стало так сложно... У него работа, и у меня тоже... На расстоянии нелегко поддерживать прочные отношения.

     Линди прикусила пухлую нижнюю губку. В ее лице промелькнуло неуверенное выражение.

     — Я как-то даже не думала, что, может быть, нужно будет рассказать ему про Пола и про ребенка, — выпалила она.

     Уже много лет эта тема не упоминалась в разговорах между тройняшками. Хоуп сразу стала серьезной и сочувственно посмотрела на сестру.

     — Это только тебе решать, Линди. Неужели ты до сих пор чувствуешь себя виноватой? Линди, ты же была жертвой. Ты мучаешься, а тому подонку хоть бы что!

     — Если бы все было так просто и ясно, — грустно ответила Линди.