Кинжал Челлини

— Все считают, вы в Мексике. Я тоже так думал, пока не увидел мисс Ракс. У меня дом в Алтадене. После того, как вы забрали у Гормана перстень, я уехал из Сан-Луис-Бич. Мне там стало нечего делать, вот я и подался домой. Живу с матерью и сестрой.

— Они, верно, обрадовались, — сказал я.

— Да, мы ладим. Одна беда — моя матушка пристрастилась к спиртному. Она тратит много денег на выпивку.

Не понимая, какое отношение это обстоятельство может иметь ко мне, я промолчал.

— В детстве мы приходили сюда с моим отцом, — продолжал Макс.

Он, казалось, наслаждался звучанием своего голоса.

— У него была своя винокурня в четырех-пяти милях отсюда; Увидев мисс Ракс, я сразу догадался, где вы. Второй день ищу вас. Вы и не представляете, сколько здесь пустых хижин.

— Правда? — сказал я, изменив позу.

Его рука потянулась к револьверу. Благодушная улыбка скрывала нервозность.

— Если у вас найдется пара яиц, я от них не откажусь, — обратился он к Веде. — И выпить не помешает. Уютно у вас! Недурно устроились. И радио тут есть. Наверняка в курсе всех новостей. Готов спорить, вы вдоволь посмеялись над фараонами. Ловко обвели их вокруг пальца.

Веда, разбив два яйца, бросила их на сковороду.

— Позволь взять сигареты, — сказал я.

Он схватил револьвер со стола.

— Не стоит. Подобный финт я не раз видел в кино.

— Поговорим начистоту. Какую цель ты преследуешь?

Веда посмотрела на Макса. Возникла пауза. Атмосфера стала такой напряженной, что, казалось, в воздухе вот-вот затрещат разряды.

— Я вот что подумал: вряд ли вы захотите расстаться, — сказал он. — По-моему, вы не стремитесь к разлуке. Мисс Ракс — красивая девушка. Вы провели тут вдвоем несколько дней. Не все же время мистер Джексон строгал вешалки. Мне кажется, вы еще не успели надоесть друг другу.

— Может, хватит изъясняться намеками?

— Хорошо, только я хочу рассказать, как я это себе представляю. Полиция не считается с чувствами влюбленных и супругов: мужчин и женщин содержат в разных тюрьмах. Такие вот дела.

— Что еще расскажешь? — спросил я.

Резкие ноты в моем голосе заставили его сжать рукоятку револьвера.

— Я прочитал о том, что вы, по-видимому, взяли у Бретта двадцать пять тысяч долларов. Вот это деньги, правда?

Мы обождали, когда он перестанет улыбаться. Теперь цель его визита стала ясна, но я хотел, чтобы он сам назвал ее.

— Понимаете, моей старухе позарез нужны деньги, — заявил он. — За день она выдувает бутылку джина. Это для нее вроде как лекарство. А у меня в кармане ветер гуляет.

— Все понятно, — сказал я. — Могу подарить сотню долларов. На эту сумму ты приобретешь столько джину, что ей с ним вовек не управиться.

Он потер грязным пальцем кончик своего крючковатого носа.

— Верно, только я-то рассчитывал получить совсем иную сумму.

Он передвинулся на самый краешек стула.

— Значит, так. Вы желаете остаться вместе. Никто, кроме меня, не знает, где вы находитесь. Вот я и подумал — а вдруг им придет в голову навсегда заткнуть мне рот?

В твоих словах есть логика.

— Вот именно. — Он подавил нервный смешок. — Кто же по доброй воле захочет предстать перед судом по обвинению в убийстве? Это дело серьезное. Я знал одного парня, обвинявшегося в убийстве. Он нанял известного адвоката, и тот ухлопал на подкуп присяжных целое состояние. Суд длился шесть дней. Несмотря на все усилия защитника, парня отправили в газовую камеру. Это страшный конец. Удушье длится три минуты.

Какое-то время в хижине не было слышно иных звуков, кроме шипения и потрескивания яичницы.

— Вот я и решил — ты примешь любые условия, лишь бы избежать такого финала, — продолжил Макс.

— Назови сумму.

— Ну, думаю, двадцать пять тысяч меня устроят.

— Ты сошел с ума! — воскликнул я, подавшись вперед и уставясь на Макса. — Это все, что у нас есть. Что мы будем делать без денег?

Он снова потер нос пальцем.

— Я надежно подстраховался. Мне нечего бояться.

Он потушил окурок и зажег новую сигарету, ни на секунду не отводя от меня взгляда.

— Конечно, я не надеялся на то, что вы легко расстанетесь с деньгами; я даже решил, что вы обязательно попытаетесь прикончить меня. Поэтому, уходя из дому, я оставил записку для моей матери; в ней я указал, куда я отправился и к кому. Если я задержусь, старушка прочитает мое послание. Она хоть и алкоголичка, но далеко не дура. Она сообразит, что ей следует сделать. Поэтому вам не стоит ссориться со мной.

— Ты не даешь никаких гарантий. Допустим, я удовлетворяю твое требование. Что тебе помешает после этого заложить нас?

— Я бы так не поступил, — серьезно сказал он. — Ты пришелся мне по душе. Обманув тебя, я ничего не выиграю. Дай мне деньги, и я забуду о твоем существовании.

Я понял, какие чувства испытывает крыса в тот момент, когда дверца ловушки захлопывается.

— Нет, не забудешь. Есть еще обещанные властями тридцать тысяч. Ты не откажешься от них, Отис.

Он отвел глаза в сторону. Макс знал о премии.

— Я должен вернуться. Не скупись, Джексон. У тебя нет иного выхода.

Веда сняла сковороду с примуса. Она взяла бутылку виски, налила жидкость в бокал.

— Развести? — спросила она.

Ее голос напоминал наждачную бумагу.