Кинжал Челлини

— Не надо, — ответил он, глядя на меня. — Что скажешь, Джексон?

— Дай ему деньги, — сухо бросила Веда.

Я повернулся и посмотрел на нее. Она еле заметно улыбнулась мне уголками рта, затем пересекла комнату, держа в одной руке тарелку с едой, в другой — виски.

— Что ж, хорошо, — произнес я, внутренне собравшись.

Улыбка Веды была сигналом для меня. Веда подошла к столу. Макс сначала навел револьвер на нее, потом, когда я поднялся, — на меня. Веда воспользовалась этим моментом. Она плеснула виски ему в лицо, бросила тарелку и схватила его руку, в которой он держал револьвер. Раздался выстрел. Я в два прыжка подскочил к Максу и ударил его в челюсть. Голова Макса дернулась назад, он слетел со стула. Я вцепился в револьвер, но Макс уже не представлял опасности. Я посмотрел на Веду. Побледневшая девушка стояла, прижав ладони к своему левому боку; меж пальцев ее сочилась кровь.

— Веда!

— Это так, ерунда! Свяжи его!

— Дай мне взглянуть!

— Вяжи его!

Свирепое выражение ее лица потрясло меня.

— Хорошо, — сказал я и обыскал Макса. В брючном кармане у него лежал 0,25: пустой бумажник я бросил на стол. Я снял с Макса ремень и связал им его руки за спиной. Я стянул их так сильно, что выше ремня они немного вздулись. Затем я подошел к Веде. Задрав свитер, она разглядывала неглубокую длинную рану.

— Пустяки, — сказала она. — Намочи что-нибудь из одежды.

Пока я чистил и перевязывал рану, мы молчали. Я налил нам обоим виски.

— Смелости тебе не занимать, — сказал я. — Ловко воспользовалась моментом. Меня бы он не подпустил так близко.

— Ты думаешь, он и правда оставил записку для матери?

— Не знаю. Может, он блефует. Не знаю.

Мышца дернулась на ее лице.

— Это необходимо выяснить.

— Что с ним делать, Веда? Похоже, нам придется бежать отсюда.

— Не думай об этом, сейчас самое важное — записка.

— Да.

Я шагнул к Максу и встряхнул его. Он не сразу пришел в себя. Я ударил Макса сильнее, чем хотел. Наконец он застонал, через минуту открыл глаза. Когда он увидел, что я склонился над ним, его лицо стало одного цвета с грязной простыней.

— Ну, Макс, — сказал я, — ты разыграл свои карты. Теперь наш черед ходить. Где ты живешь?

— Не желаю с тобой говорить!

— Придется. Не вынуждай меня применять силу. Мы должны забрать ту твою записку. Тогда мы сможем подержать тебя тут с недельку, а потом, когда накал спадет, — отпустить.

— Ничего не скажу!

Я поднял его и начал бить. Время от времени я спрашивал Макса, где он живет; он неизменно посылал меня к черту. Я отдавал должное его мужеству и лупил Макса без удовольствия. После одного слишком сильного удара он отключился; я подул на свои костяшки и с ненавистью посмотрел на незваного гостя.

Веда стояла у стены с лицом бесстрастным и белым, как мел.

— Ты попусту тратишь время, Флойд.

Я плеснул воду ему в лицо. Он пришел в себя.

— Где ты живешь?

Я приготовился нанести очередной удар.

Макс извергнул из себя поток брани.

— Обожди! — сказала Веда.

Я посмотрел на девушку. Она схватила кочергу и сунула ее в печь.

— Мы теряем время, — сказала она, и уголки ее рта снова тронула улыбка.

Когда кочерга раскалилась докрасна, Веда вытащила ее из огня.

— Подержи его, — сказала она.

— Слушай, Веда…

— Держи его!

Я схватил Макса, он заорал. Веда медленно направилась к нам.

Макс оцепенел от ужаса. Я почувствовал, как холодеют мои внутренности.

— Я все скажу, — внезапно произнес он, и колени его подогнулись, так что фактически Макс повис на мне. Я чуть не потерял равновесие. — Не трогайте меня. Вам надо добраться до шоссе, ведущего в Алтадену. Мой дом — четвертый по левой стороне. Вы узнаете его по белым воротам. Записка лежит под подушкой.

Веда бросила кочергу и отвернулась. Я увидел, что ее трясет. Я посадил Макса на стул и поднял кочергу, которая начала прожигать дыру в деревянном полу.

— Я поеду сейчас, — сказал я.

— Хорошо.

— Будь осторожна.

— Никуда он не денется. Возвращайся скорей, Флойд.

Я коснулся ее плеча, но она отстранилась.

— Я мигом, крошка. Не подходи к нему. Не спускай с Макса глаз.

Я взял его 0,45 и сунул к себе в карман. Положил 0,25 на полку. Дойдя до двери, я обернулся. Макс сидел на стуле, глядя на Веду, а она смотрела на него.

Я открыл шкаф и вытащил оттуда две бутылки виски. Макс испустил сдавленный стон; я быстро прошел к двери, не взглянув на Отиса.

На улице было свежо и ясно. Луна только поднималась над предгорьем. Я постоял, потирая ноющие костяшки. Вспомнил выражение лица Веды. Я не сомневался — она воспользовалась бы кочергой. У меня мурашки пробежали по спине. Я быстро зашагал к «бьюику».