Кинжал из плоти

— Лучше спроси, что со мной. Пристраивай свой зад, расслабься и слушай. Дай мне высказаться, а уже потом хватай меня за уши. Ладно?

— Черт! О чем ты хочешь мне сказать?

— Ты все узнаешь. Но ради бога, не посылай за мной наряд полиции, пока я не закончу.

— У тебя крыша едет или как? Я оборвал его.

— Значит, договорились, Арт?

— Да, я согласен. Выкладывай.

И я выложил. Выложил все. Помню раз иди два во время моего рассказа из трубки раздавалась приглушенная ругань. Но я продолжал, не останавливаясь, до самого конца.

— Вот так, Арт, — подытожил я. — Все доказательства у Брюса. Он может подтвердить мои слова и добавить, если я что-то упустил. А теперь по поводу вечера. Ты можешь обеспечить прикрытие? Возможно, установите прослушивание, и неплохо, знаешь, иметь несколько ребят в фойе гостиницы.

Он ничего не говорил.

— Арт, ты еще тут?

— Да, черт бы тебя побрал.

— Послушай, Apт. Иизвини за те отпечатки. Так получилось. Я совсем тогда запутался.

— Ладно, ты и сейчас запутан по уши. Надо бы притащить тебя к нам и…

— Знаешь, я и сам могу приехать. Но, Арт, как насчет вечера? Черт возьми, мне бы не хотелось в это время сидеть в камере.

— Я поговорю с Уилсоном и перезвоню тебе. Он повесил трубку, а я вытащил из стола карандаш и бумагу. Вытянувшись на диване, я рисовал квадраты и линии, погружаясь в пару прошлых дней. Я переписал имена всех людей, с которыми встречался; перечислил все, что знал о них; подчеркнул их связи и игра — короче, играл с этим, пока не зазвонил телефон. На часах было десять тридцать.

Звонил Арт.

— Марк? Я поговорил с Уилсоном.

— Да. Значит, убедился? Он прорычал проклятие.

— Возможно. Несмотря на мой здравый разум. Итак, ты все еще хочешь пройти через это безумие?

— О, черт, как ты прав. Но я сделаю это. Или есть возражения?

— Мне твоя игра не нравится. Мы схватим этого типа в номере.

— Не надо, Арт. А что потом? Будешь бить его шлангом? У меня другой план. Слушай, я подъеду позже и расскажу подробнее. Господи, мы же столько работали вместе, и всегда получалось как надо.

— Хорошо. Только не выпендривайся как раньше.

— Будь спокоен. Все-таки дело идет о моей шее.

— Ладно, Марк. Между прочим, мы уже начали подготовку. Номер прослушивается. Прикрытие готово. Двое наших в штатском уже на местах. Но нет никаких сведений, кто этот Д. Смит. Словно привидение.

— То-то и оно. Может быть, он и есть привидение. Хорошо, Арт. У меня пока все.

Он глухо рассмеялся.

— Ну, держи свои штаны, Марк. И повидайся со мной перед делом. Когда приедешь?

— Давай в два.

— Договорились.

Он повесил трубку. Я походил по комнате, еще немного порисовал, приготовил обед и в час тридцать позвонил Брюсу.

— У тебя есть идеи?

— Да, Марк. Думаю, кое-что есть. Приезжай побыстрее.

— Уже лечу.

Около двух пятнадцати я кончил выслушивать ругань Арта Гранта, и мы, наконец, прояснили ситуацию. На семь часов они приготовились от души. В обоих смежных номерах находились детективы, стены номера 524 были напичканы аппаратурой, которая записывала каждое слово и каждый звук. Гостиница кишела переодетыми в штатское сотрудниками, так что на первый взгляд со мной не могло произойти ничего ужасного. Но, возможно, я просто хотел себя успокоить.

Расставаясь, мы пожали друг другу руки.

— И еще, Арт. Передай Хиллу, что я беру свои слова назад — он не ублюдок.

Арт усмехнулся.

— Ладно. В добрый путь.

Когда я вошел в кабинет Брюса, он сосредоточенно рассматривал свои ноги на столе.

— Привет, Шляпа.

— Да, Пожеванная Шляпа. Меня только что помял Грант.

Он хохотнул.

— Арт заходил ко мне. Был готов взорваться, но, к счастью, удержался.

Я кивнув.

— Похоже, все прояснится вечером. Но как насчет меня? Ты психиатр, Брюс. Ты сказал, у тебя появились идеи. Правда? Он скинул ноги со стола и жестом показал на магнитофон в углу комнаты.

— Утром я еще раз все прослушай. И сделал кое-какие выводы. Итак, ты возвращаешься вечером в номер 524, но не хочешь входить в гипнотический транс по команде: «Спать! Быстрый сон» и так далее. Верно?

— Верно. Брюс продолжал:

— Наша проблема заключается в том, чтобы заставить тебя сопротивляться внушению. Прежде всего, ты должен быть готов к сопротивлению, чтобы на этот раз не подчиняться воздействию команд. Но мы можем сделать нечто лучшее. И лучшим будет, если ты вообще не услышишь внушений! Я попробую вызвать гипнозом негативную слуховую галлюцинацию, но если это не удастся, нам останется только одно — затолкать тебе в уши затычки.

— Затолкать… Ты думаешь, я тогда ничего не услышу?

— Ну да.

Он усмехнулся.

— А у тебя есть идеи получше?

Я ответил, что ничего у меня нет, и он тут же подхватил:

— Я представил себе: вот ты входишь в комнату, и первое, что делает гипнотизер, произносит те же слова, что и на записи — те, которые он использовал вчера вечером. Возможно, он укажет на тебя рукой, щелкнет пальцами или подаст какой-то знак. Мы этого не знаем, такого на ленте не остается. Но если ты его не услышишь, то есть будешь глазеть не на него, а, скажем, в сторону, когда он начнет говорить, ты наверняка избавишься от следствий внушения. Я задумался.