Кисло-сладкое

Соня кивнула. Обход начала с ванной комнаты. Проверила, не размазалась ли косметика, и капнула на запястья духами, пригладила вздыбленные шлемом волосы. Пока она бродила по комнатам, Марк переоделся и принес дрова. На веранде в широкой каменной чаше разжег огонь, вынес подушки и плед для кресел, больше похожих на деревянные лежаки со спинками.

Когда Соня дошла до кухни, он нанизывал сосиски на шампуры.

– Займись овощами, устроим барбекю. О еде я вообще не подумал, прости. Сразу к тебе поехал.

– Сосиски – это хорошо. – Соня сделала вид, что фразу «сразу к тебе поехал» не услышала, просто не знала, как на нее реагировать, чтобы не выглядеть слишком обрадованной. Молча нарезав помидоры и огурцы, разложила на блюде.

Взяв пустые тарелки и столовые приборы, она вынесла посуду на веранду. Марк устроился на кресле и протянул ей один шампур.

– Держи, обугливай свою сосиску.

Соня села напротив Марка и вытянула руку с шампуром над чашей с костром. Языки пламени нехотя лизали поленья, словно пробовали на вкус. Огонь разгорался медленно, но от него уже тянуло приятным теплом. Дом обступил темный непроглядный лес, наполненный жизнью: шелестом листвы, журчанием воды, уханьем совы и скрипом веток. Если бы рядом не было Марка, Соня спряталась бы за стеклянной стеной. Лес влажно дышал в спину, недоверчиво наблюдал и окутывал своей близостью. Море даже в шторм не пугало так сильно, как молчаливая громада колышущихся деревьев.

Сумерки принесли с собой прохладу и росу. Соня накинула на плечи плед и, стянув края, придвинулась к огню. Сосиска потрескивала и пахла умопомрачительно вкусно. Еще минуту назад Соня чувствовала голод, живот начал урчать еще в пещере, но сейчас она смотрела на Марка и злилась, что он больше не пытается ее поцеловать или обнять. Словно и не было того сближения на вираже дороги. Какая может быть еда, когда кусок в горло не лезет?

Марк поднял взгляд и улыбнулся:

– Всё в порядке?

Соня с наигранным безразличием повела плечами.

– Нормально.

– Да? У тебя сосиска горит.

– Чёрт! – Соня увела шампур в сторону от огня, но было уже поздно, сосиска почернела.

Марк протянул свой шампур.

– Возьми, эту Генрик слопает. – Он снял румяную сосиску на тарелку, нанизал новую и снова протянул к огню.

Ели практически молча, прислушиваясь к звукам ночного леса. Каждый раз, как ухала сова или раздавался всплеск под настилом, Соня вздрагивала, а Марк снисходительно улыбался.

Закончив с ужином, он встал и собрал грязную посуду.

– Чай будешь?

Соня тоже привстала, но он покачал головой.

– Сиди, я сам принесу, грейся у огня.

Он вернулся с чайником и двумя кружками, поставил на столик и сел в этот раз не напротив, а рядом. На пол поставил небольшую колонку и настроил радио. Оно для приличия немного пошумело, пару раз взвизгнуло резко прорвавшимися нотами и выдало знакомую мелодию: музыкальные переливы в исполнении дуэта Шакиры и Бейонсе, под которые когда-то танцевала Соня.

Марк прислушался и поднял взгляд.

– Эта песня.

Она стянула полы пледа и присмотрелась к Марку. Он слегка откинулся на спинку, несмотря на легкую футболку, явно не мерз и чувствовал себя вполне комфортно и расслаблено, только нервно постукивающие по коленке пальцы выдавали волнение.

Она повела плечами в такт мелодии и улыбнулась.

– Помнишь?

– Такое забудешь, – хмыкнул Марк, – в тот день я себя впервые почувствовал озабоченным приматом. Я, конечно, знал, откуда берутся дети, и давно уже познакомился с творчеством Тинто Брассаcontentnotes0.html#note_16, но меня это как-то обходило стороной. Никогда еще желание не было направлено на конкретного человека.

– На меня? – смущенно уточнила Соня. Вспоминать о прошлом было странно, словно это случилось с дальними знакомыми или персонажами прочитанной книги.

– На тебя, – согласился Марк.

Соня еле удержала улыбку, торопливо перевела взгляд на огонь. Неосознанно потерла пальцами затылок, разминая мышцы шеи.

– В предыдущей школе у тебя была девушка?

Марк потянулся вперед, разворошил угли и подкинул еще одно полено.

– Была. Но ты – другое. Не планировал ни влюбляться, ни сходить с ума. И тем более не ожидал, что придется испытать самое сильное в жизни возбуждение, сидя в полном зале людей. На тот момент, во всяком случае. Ты же потом показала, что бывает и острее.

Соня снова растерялась. Марк так легко говорил о прошлом и о своих чувствах, она же предпочитала отмалчиваться и носить все в себе.

– Я не подумала, что у тебя кто-то был, словно жизни до Краснодара не существовало, – замялась Соня, – хотя ты производил впечатление такого взрослого, всезнающего, даже опытного.

Марк налил чай, одну кружку поставил рядом с Соней и снова откинулся на спинку кресла.

– Не знаю, какое впечатление я производил, но был просто пацаном, который впервые влюбился. Да так, что крышу снесло напрочь вместе с мозгами.

– Как же обманчиво впечатление. А как звали твою девушку? – Соня понятия не имела, почему это спросила. Из какой-то затаенной ревности, не иначе. Зачем ей это имя?

Судя по выражению лица Марка, он тоже так подумал, но ответил: