Кью

— Платить работникам, перевозить товары, оснащать суда, вербовать экипажи, держать наготове стражников, которые защищают грузы от пиратов… Все это можно сделать благодаря лишь одной вещи — деньгам.

Не знаю почему, но, когда он произносит эти слова, меня охватывает дрожь, возможно и вполне предсказуемая, но от этого не менее жуткая.

— Все зависят от денег, торговцы и императоры, князья и Папа — это и роскошь, и война, и торговля.

Он прерывается, словно ему в голову неожиданно пришла новая мысль.

— Если ты закончил вырезать кукол, мне хотелось бы показать тебе одну вещь.

Я озадаченно смотрю на него, он встает и кивком показывает мне, чтобы я шел за ним.

— Идем, небольшая прогулка нам не повредит.

***

— Это порт, где обращается большая часть товаров всей Европы.

Мы стоим напротив громадного торгового трехмачтовика: движения грузчиков с мешками за плечами, снующих взад и вперед с почти сверхчеловеческими усилиями, впечатляют. Мол запружен людьми, вовлеченными в оживленные переговоры: моряками и рекрутами. В отдалении смутно виднеется испанский патруль — я внутренне содрогаюсь.

— Нет, нет, успокойся. Посреди этого безумия никто тебя не узнает. Эти не из тех, что нарываются на неприятности. Живи и дай жить другим — вот их девиз. Тогда тебе просто не повезло: ты попал в облаву. Идем.

Элои подводит меня к небольшой конторе в каменной стене с выцветшей надписью — я не могу ее прочесть. Увы, мне не слишком знаком письменный язык этой страны.

— Это обменная контора. Торговцы обменивают здесь свои монеты: английские, шведские или из германских княжеств — на флорины или любую другую монету, находящуюся в обращении, в зависимости от того, с какой страной они ведут дела. Валюта меняется, но деньги остаются одними и теми же, не важно, чей профиль на них выбит.

Мы останавливаемся напротив большого трехэтажного здания. На этот раз я умудряюсь разобрать надпись: ДОМ ТОРГОВЦЕВ И СУДОВЛАДЕЛЬЦЕВ.

— Здесь торговцы решают, какие сделки им заключать: какие благоприятнее всего для их дел.

Мы усердно работаем локтями, выбираясь из толпы: языки и диалекты половины Европы продолжают окружать нас словно Вавилонское столпотворение, хотя здесь, как нам кажется, все понимают всех.

— Видишь эти повозки? Они прибыли из Льежа. Они перевозят шерстяные ткани, произведенные текстильщиками Кондроца, их загрузят вон на те суда, которые, в свою очередь, отвезут обратно в Англию ткани из шерсти, которую купцы из Антверпена закупили на английских овечьих фермах.

— Но это же попросту глупо!

Элои громко смеется:

— Нет. Это выгодно. Возможно, однажды англичане поймут, что им рациональнее развивать текстильные предприятия в своей собственной стране, но пока все обстоит именно так.

Мы идем дальше, удаляясь от канала, к центру города по узким улочкам, куда не проникают солнечные лучи.

— Деньги приводят в движение весь механизм. Если бы не деньги, никто бы и пальцем не пошевельнул и в Антверпене, а возможно, и во всей Европе. Деньги — истинный символ Зверя.

— И что ты этим хочешь сказать?

Мы останавливаемся неподалеку от киоска, где продают капусту и копченые сосиски, их проникающий повсюду запах обволакивает и нас.

— Как, по-твоему, Карл V добился, чтобы его выбрали императором в девятнадцатом? Попросту заплатив. Он подкупил курфюрстов: некто предоставил в его распоряжение большую сумму, чем мог предложить Франциск Французский. А война против крестьян? Кто-то одолжил германским князьям деньги, чтобы снарядить армии, которые вас подавили? А как, по-твоему, Карл V финансирует войну в Италии против французов? И экспедиции против пиратов-сарацин? И кампанию против турок в Венгрии? Возможно, ты считаешь, что у здешних торговцев имеются в распоряжении суммы, необходимые для снаряжения торговых экспедиций? Ничего подобного. Деньги, целая уйма денег предоставляется им под соответствующие проценты. Так это и происходит, друг мой.

Он смотрит прямо перед собой, потом показывает на здание, напротив которого мы стоим, и бормочет:

— Банки.

***

— Теперь ты понимаешь, где скрывается Антихрист, против которого ты боролся всю свою жизнь?

— Там? — Я указываю на внушительное здание перед нами.

— Нет. В кошельках, кочующих из рук в руки по всему миру. Ты боролся против князей и собственников. А я скажу тебе, что без денег все эти люди стали бы пустым местом, ты бы давно уже разбил их в пух и прах. Но всегда найдется банкир, который протянет им руку помощи, чтобы поддержать их начинание.

— Понимаю, насколько это выгодно в торговых предприятиях, но что выигрывают банки, финансируя войну против крестьян?