Кюр Гора

Наконец, мы могли бы отметить, что мисс Пим, несмотря на двойственное отношение к противоположному полу, нравилось быть привлекательной для мужчин, поскольку она знала, что была таковой. В этом она сильно отличалась от тех красавиц, которые, по некой непостижимой причине, не считают себя красивыми, возможно из-за несоответствия некому преходящему стереотипу женской красоты, особенному для определенного времени и места. Некоторые из них, наделенные приятными формами и естественной фигурой, не могут понять того, что они по-настоящему красивы, пока не окажутся в гореанских рабских цепях. Но мисс Пим, то ли из-за тщеславия, то ли от чего еще, такими заблуждениями относительно своей привлекательности не страдала. Возможно, она была немного ниже ростом или тоньше, чем некоторые рабыни, но Кэбот в этом не увидел в этом ничего критичного, как не увидели бы в этом, я думаю, большинство мужчин. Безусловно, в каком-нибудь саду удовольствий, по причине этой нехватки роста и веса, какой бы незначительной они не была, она могла подвергнуться нападкам других, более крупных девиц, которые, могли бы даже избить ее, если, конечно, не вмешались бы надсмотрщики. Такие женщины зачастую страстно жаждут единственного господина, но это весьма обычно для любой рабыни. Хорошо обеспеченный сад удовольствий, несомненно, можно счесть приятным местом для его владельца, однако, очень даже вероятно, что он будет не столь приятен для его обитательниц, учитывая скуку, интриги, соперничество, напряженные отношения и прочие прелести женского коллектива. К тому же, такие сады зачастую немногим больше, чем ярмарка тщеславия в среде богатых гореан, каковой могли бы быть, скажем, ухоженные сады, окружающие виллу или положение с обществе. Богатые гореане весьма часто соревнуются друг с другом в таких вопросах, точно так же, как они могли бы соперничать в богатстве дома, хозяйства, одеждах, парках и колоннадах, в охоте на слинов, тарларионовых скачках, птичьих вольерах, коллекциях произведений искусства, бассейнах и так далее. Мода тоже может измениться, например, в цвете трав, выращиваемых в садах удовольствий, прическах и цвете глаз его рабынь и прочих мелочах. В любом случае мисс Пим ни в коем случае не заблуждалась относительно своей собственной привлекательности. Более того, она, вероятно, несколько переоценивала это свое качество, что и неудивительно, ведь у нее не могло быть опыта соответствующих рынков, ни какого-либо понимания того, как ее красота могла бы смотреться на фоне тех, причем очень многих, несомненно, превосходивших ее по привлекательности. Рынки, понятное дело, решают проблему оценки красоты женщин, переводя ее в денежный эквивалент, в соответствие с тем, сколько мужчины готовы заплатить за это. Однако, на данный момент, возможно из-за своего тщеславия, и конечно, несколько самодовольно, мисс Пим считала себя не только чрезвычайно красивой женщиной, но, фактически, самой красивой из тех, которых она когда-либо видела. И мы должны, конечно, признать, приняв во внимание, тех женщины, которых она видела, и которые были весьма многочисленными, что у нее были некоторые причины так думать. Тем более, что она находила тому подтверждение в зеркале. В любом случае она была довольна своей привлекательностью, имевшей высокое качество, и любила замечать тот эффект, который она оказывала на мужчин. Ей нравилось беспокоить и мучить их. Впрочем, мы рискнем предположить, что это удовольствие естественное для красавиц, и возражать против этого было бы невежливо. Разумеется, это удовольствие, которым более безопасно балуются свободные женщины, а не рабыни, поскольку, в случае последних, мужчина, вместо того, чтобы проводить время в беспокойстве и мучительных раздумьях, может просто купить эту рабыню и привести домой в ошейнике и наручниках.

— Пожалуйста, не делайте мне больно, пожалуйста, Сэры! — кричала брюнетка, сжавшись на металлическом настиле.

В диком ужасе она закрыла лицо ладонями, дав повод Кэботу отметить, что ее запястья прекрасно будут смотреться рабских наручниках. Разве такие маленькие, прекрасные руки были созданы не для стали господина?

— Пожалуйста, Сэры! — всхлипывала она. — Не причиняйте мне боль! Не делайте мне больно!

«Чего они ждут? — спрашивал себя Кэбот. — Они что, не собираются съесть ее, возможно даже устроив потасовку из-за лакомых кусочков? И о чем думают Царствующие Жрецы? Они должны знать, что на Тюремную Луну произошло вторжение. Сколько времени может понадобиться их кораблям, с их-то технологиями, чтобы выйти на орбиту этой, самой близкой к планете луны?»

— Не причиняйте мне боль, Сэры! — плакала девушка, думая о том, могли ли понять эти волочащие ноги монстры хоть что-нибудь, кроме ее страха, ее страдания.

Быть может, они смогли ощутить, что она просила их о милосердии? Это должно было быть достаточно ясно.