Клад

С левого конца деревни донесся бесцельный, сейчас же прервавшийся собачий лай; воцарилась опять тишина. Ворота сарая, у которого стояли они, оказались незапертыми, — Степки, значит, в нем не могло быть; сторожа у соседнего строения не было. Тем не менее, караульщик мог лежать у стены и, из опасения, чтобы он не заметил их на более светлом, чем земля, фоне неба, Роман сделал знак братьям, и все трое ползком перебрались через проулочек. Храпа изнутри второго сарая, по которому Роман рассчитывал узнать присутствие Степки, не слышалось: ворота, когда добрались до них, оказались даже не задвинутыми засовом.

Только что Роман двинулся дальше, из-под самых ног его выросла темная масса и, испуганно хрюкнув, метнулась в сторону. Братья разом шарахнулись к стене, прижались к ней и замерли. Проклятая свинья могла выдать их!

Несколько минут прошло в глубоком молчании; ничего подозрительного не показывалось. Роман хотел уже перейти к следующему строению, поднял руку, чтобы дернуть за платье стоявшего рядом с ним Сашу и застыл, держа на весу ее.

Шагах в шести или семи от них послышался протяжный зевок.

— О, хо-хо! — проговорил чей-то хриплый голос; зевок повторился; послышалось почесыванье.

Впившиеся в темноту глаза кладоискателей едва различили лежавшую наискосок от них у стены следующего строения темную, огромную фигуру. Фигура завозилась, тяжело поднялась на ноги, постояла некоторое время на месте и, зевнув еще раз, бесцельно сделала несколько шагов прямо к братьям. Они стояли, как изваяния. На расстоянии вытянутой руки от Саши караульный остановился и, распространяя запах овчинного тулупа, стал глядеть на небо. Затем он поскреб затылок, медленно повернулся, задел полой шубы Романа и вразвалку пошел обратно. Слышно было, как он улегся у ворот на прежнем месте.

Минут десять, показавшихся им вечностью, никто из братьев не шевельнулся. Наконец Роман тронул Александра, тот Юру; все припали к земле, повернули обратно и, описав круг, стали на ноги позади строения, у ворот которого лежал спереди караульный.

Выждав еще минут десять, Роман ползком обогнул боковую стену сарая, подобрался к передней стенке и, услыхав легкое похрапыванье сторожа, быстро вернулся к своим.

— Степка не спит! — шепнул ему Саша. — Вздыхает там, бормочет что-то…

Роман подсадил Сашу на крышу и вскарабкался к нему по бревенчатому углу. Юра прополз к передней стенке и стал караулить.

Роман быстро раскопал в соломе крыши отверстие, всунул в нее голову и шепотом назвал Степку по имени.

Неясное бормотание внутри сарая прекратилось.

— Степка! — повторил Роман. — Это я, Роман!

— Ну? — недоверчиво и радостно проговорил голос Степки; солома под ним зашевелилась.

— Тише! — шепнул Роман. — Мы выручать тебя пришли! Иди сюда скорее!

— Да не могу! — насколько мог тихо прогудел Степка. — Я связан!

Роман, не ответив ни слова, принялся расширять отверстие и только что хотел спуститься в него, как Саша удержал его за плечо.

— Пусти, я полезу! — прошептал он и, сняв с себя ременный пояс, привязал его к одной из жердей, на которых была настлана крыша, нагнулся и, точно нырнув, исчез внутри тюрьмы Степки. По легкому стуку его ног о землю Роман сообразил, что Александру пришлось прыгнуть, — ремень, стало быть, был короток. Роман тотчас же снял свой ремень, крепко привязал его к концу Сашиного и спустил вниз. Вытянув вперед руки, чтобы не наткнуться в темноте на что-либо, Александр добрался до Степки и ощупал его; Степка лежал у столба посредине сарая. Саша перерезал ножом веревки, туго скручивавшие Степке руки и ноги, вынул что-то из-за пазухи, положил на место, с которого только что поднялся пленник, и быстро направился с ним к отверстию в крыше. Поймав в воздухе конец ремня, Александр приподнялся немного на руках и снова опустился на землю. Вторая, третья и четвертая попытки его вылезть тоже не увенчались успехом.

— Не могу! — запыхавшись, проговорил он из сарая. Но не успел Роман ничего ответить, как голова Саши показалась уже в отверстии; Саша схватился руками за боковые жерди и, тяжело дыша, выбрался на крышу: Степка, заметив, что Саша попал в беду, схватил его своими могучими руками и, как перышко, подсадил к крыше.

Саша сейчас же опять спустился до пояса в отверстие.

— Берись за мои ноги! — шепнул он Степке.

Тот ухватил его, как медведь, и не только Саша, но и часть крыши поехала внутрь сарая.

— Стой, стой! — отчаянно зашептал Саша, барахтаясь и цепляясь за что попало. — Да подставь что-нибудь себе!

— Нету ничего, — пустой сарай! — долетело снизу.

Роман сменил брата и тотчас же почувствовал, что на нем повисла словно десятипудовая гиря. Распластавшись грудью на крыше, захватив руками, как клещами, жерди, Роман с невероятным усилием подтянул вверх ноги. Саша, держась за перекладины, почти одними ногами, как клоун, повис вниз головой, быстро опоясал Степку ремнем под мышками и из всей силы принялся тянуть его. Через минуту Степка получил возможность ухватиться за жердь и, сопя, как тюлень, вылез наружу.