Клан Ночных Фурий (СИ)

Ударить в спину.

Если бы то был честный бой — глаза в глаза, то можно было бы отнестись в коей-то мере снисходительно, но племя изменников, ведомых самым главным заговорщиком, теперь подлежало уничтожению.

Как и Охотники.

Как и Изгои.

Но больнее всего было в той армаде видеть олуховкие паруса.

И драккар со знамёнами правящего рода Олуха шёл одним из первых, и потому, с тяжёлым сердцем, Иккинг принял решение перед тем, как отправить все эти тысячи людей к праотцам, поговорить с собственным отцом, ведь, быть может, это если не отговорит его от таких действий, то хотя бы ослабит его волю, его решимость.

А сломанные часто совершали ошибки, приводившие к их поражению, что и было нужно Королю Чёрного Острова в тот миг.

Сбить концентрацию.

Разрушить уверенность в их успехе.

Пролететь над самой водой так, чтобы ни один викинг, даже обладавший даром магии воды, не был способен ни заметить, ни сбить всадника и дракона — легко.

Властно взмахнуть рукой, ступив на палубу, перенаправляя потоки Аши так, что ни один викинг не мог пошевелиться — проще простого.

Смотреть в глаза отцу — тяжело.

В глазах людей — страх, их ужас ощутим физически, и он придавал ему сил, ведь эмоции тоже были сильным источников энергии, так что люди сами себя губили, но вот Стоик смотрел без ужаса или страха — с презрением и даже ненавистью, и это резало сердце Иккингу.

Не того он хотел.

Не войны с отцом, от которого никогда не отрекался.

— А я ведь мог уничтожить вас тогда, — тяжело, с горечью сказал парень, поджимая губы. — Но отпустил с миром.

— Сдохни, отродье Бездны! — просипел Стоик в ответ.

Иккинг прикрыл глаза, собираясь с чувствами и стараясь заглушить свои эмоции — это не к чему в этот миг, ведь теперь он не наследник, не любящий сын, и даже не супруг — он правитель народа, на который вероломно напали враги.

И отношение к врагам должно быть соответствующим.

— С миром ступайте или с миром покойтесь, — почти прошептал Иккинг ритуальную фразу.

— Сгинь во тьму, тебя породившую! — рявкнул кто-то из викингом молодцевато, заставив молодого Короля пождать губы и печально покачать головой.

— Вы выбрали сами.

В его голосе — лёд.

В его голосе — пепел.

В его голосе — покой.

Смертельный.

Сотни драконов в один миг взвились в небо, с оглушительным рёвом и яростью в глазах, чтобы пролить огненный дождь на корабли тех, кто пришёл с войной в их дом.

Я не буду как ты, Страж.

Я — намного хуже.

***

Конечно, Аскель прекрасно видел, что происходило на соседнем корабле — возвышавшегося посреди не способных пошевелиться людей Сына Фурий было не узнать весьма проблематично.

Чем больше наблюдал Хофферсон за происходящим, тем меньше оно ему нравилось.

Но окончилось всё катастрофой.

После каких-то слов, оказавшихся неуслышанными, Лувеˈнˈавир покачал головой — так печально, так… скорбно!

И вторя его словам в небо поднялась рычащая и скалящая вои острые клыки туча из явно настроенных агрессивно драконов, среди которых Аскель разглядел несколько десятков Ночных Фурий, а потом, спусти считанные удары сердца, начался настоящий ад.

Огонь дождём полился с небес, и речи об ответной атаке уже быть не могло — все силы, все время уходили на то, чтобы потушить загоревшиеся корабли, ведь те, уходя ко дну, зачастую уносили свои экипажи с собой, мгновенно лишая вторженцев их численного преимущества, и потому, как ни печально, в тушении маг воды был нужнее.

Так рассудили, по всей видимости, и остальные.

Маги огня тоже пытались унять пламя, но — безуспешно, и потому запах палёной плоти не желал растворяться в морской свежести.

Все безуспешно.

Да, драконы, раненные, падали в воду, но подхватываемые другими драконами, они спасались, унесённые собратьями своими в сторону острова.

Сотни воинов-всадников народа Теней посыпались на палубы кораблей, без разбора режа глотки всем, кого видели, не делая различия между Синими Шипами, Лохматыми Хулиганами, и остальными племенами, уничтожая всех на своём пути.

Во славу Короля.

Во славу Жизни.

Вдруг, драконы, чьи ряды воинам союза удалось проредить очень и очень заметно, всё такой же тучей отхлынули обратно к острову, и наступила короткая передышка.

И всё бы хорошо, если один из уцелевших смотрящих не рассказал, что там, на утёсе стояли двое, в одинаковом жесте протянув правые руки в сторону вражеской армады, а за ними — ещё дюжина застывших в той же позе юношей и девушек.

Что-то сейчас случится…

Смотря, как люди падали на палубы, бездыханные, Аскель понял, что именно.

Какая досада.

***

Наблюдая за тем, как медленно, но верно драконы уничтожали корабли его союзников, Харальд хвалил себя за предусмотрительность, с которой он приказал всадникам Змеевиков пока держаться подальше — бой, ещё не оконченный, вымотал всех, и теперь оставалось только немного подождать.

И…

Вот драконы отлетели обратно к острову, видимо — передохнуть, даря паузу в этом безумии.

Мужчина просился к собственному Змеевику, которого подчинил ещё будучи воином народа Теней и который был наравне с Анрией его извечным спутников даже в самых безумных его начинаниях.