Клан Ночных Фурий (СИ)

— Всё действительно кончено, Харальд… — ответил парень из последних сил, притягивая к груди засиявшую алым огнём левую ладонь и шепча какие-то слова на непонятном языке.

Мужчина уже хотел было снести своему врагу голову мечом, чтобы прекратить это бессмысленное действо, как вдруг что-то словно сжало все его внутренности холодной, когтистой рукой, и смотря прямо в драконьи глаза умирающего Сына Фурии, Харальд понял, что алое сияние разрасталось, затапливало его сознание, пока весь мир не залило этим алым цветом.

А потом пришла тьма.

Под всеобщее молчание радом с уже бездыханным телом Короля Клана Ночных Фурий и Чёрного Острова, упал труп его главного врага, у которого было безжалостно раздавлено неведомым образом сердце.

Комментарий к Глава 9

Иккинг и Мира:

https://vk.com/club147969315?w=wall-147969315_182%2Fall

Жду ваших комментариав.

Эта глава, как и две предыдущие, дались мне очень тяжело, я очень устала от этой работы, устала стараться и почти не слышать отклика от аудитории, и потому если сейчас вновь почти не будет никакой реакции, то я буду ждать, так сказать, вдохновения, и не сяду за Клан до конца января, а то и зимы.

========== Часть 2; Глава 1 ==========

Вокруг были только холод и темнота, и чувствовалось, что вокруг — простор, раскинувшийся на целую бесконечность вокруг, и не было возможности выбраться из этого страшного мира.

Страшного?

Ей должно было быть страшно?

Нет, она знакома с этим миром, теперь девушка могла это утверждать со всей своей уверенностью — что-то сломалось в её памяти, что-то отвечавшее за то, чтобы она не помнила себя и все, что с ней случалось на её Пути.

Теперь — помнит.

Теперь — знает.

Не страшно.

Одиноко…

Тьма постепенно рассеивалась, и она была искренне уверена, что сейчас обнаружит себя стоящей в одном из Кругов, на подобие того, что был в Запретной Пещере, или, почему-то, на крайний случай — на одной из Хрустальных Троп. Знать бы, что это такое…

И откуда она о том знает.

Однако, она оказалась стоящей посреди громадной поляны, вокруг которой, стенами, возвышались вековые деревья — непроходимый лес был куда не глянь.

Холоду тоже нашлось вполне логичное объяснение — предрассветный час всегда был самым морозным и самым тёмным в сутках, и именно в это время ей довелось оказаться в этом странном месте.

И небо…

Чужие звёзды.

И вдруг! Холодный, пробирающий до костей ужас окутал её, и девушка, гонимая самым главным инстинктом всех живых существ, вне зависимости от их разумности или неразумности, бросилась прочь, в бессмысленных поисках безопасного места.

Да, бессмысленных…

Обжигающее льдом дыхание чего-то кошмарного она ощущала всем своим существом, и осознавала — не скрыться, не спрятаться.

Не сбежать.

Да и зачем?

Она уже всё равно мертва!

Эта мысль неожиданно отрезвила, заставляя застыть на месте, концентрируя перед собой все свои силы. И не зря. Воздух сам собою сгустился, становясь чем-то вроде зеркала, и из его поверхности на девушку глянуло то самое что-то, от которого доселе так бессмысленно старалась убежать она.

У её страха не было ничего необычного в облике — чёрный плащ с глубоким капюшоном, и лицо совсем не пугающее. Стало быть, потому что не было видно лица — оно было скрыто серой тканью, словно бинтом или чем-то ещё.

Неожиданно серая материя спала, открывая этому странному миру лицо Чего-то.

Кого-то?

Её?

Собственные золотые с вертикальным зрачком глаза девушки глядели на неё из этого отражения, и собственный страх был ею собой — до последнего локона, до последней ниточки плаща.

Она — свой страх.

И именно эта мысль подарила девушке окончательное спокойствие.

Девушка ощутила внезапно, как, оказывается, сильно щекотали ей лицо и руки её собственные волосы, чёрными волнами, сейчас распущенные, спускавшиеся прямо до колен, и благо хоть не было ветра с тот миг, а то неудобство было бы слишком неприятным.

«Чтобы что-то получить нужно что-то отдать…» — раздался внезапно в её голове её собственный голос.

Воспоминание?

Мысль?

А не всё ли равно!

Поддавшись своему порыву, девушка выхватила из ножен, прикреплённых к поясу, скрытый досоле складками плаща, острый как бритва длинный кинжал и, схватив сразу несколько локонов и…

Её волосы, длинные, цвета самой тёмной и безлунной ночи, беспомощно упали наземь под внимательным взглядом золотых глаз той, другой, что отражалась в «зеркале».

Настало время перемен.

Кто она?

Она из зеркала всё так же молчала, но ужасающее присутствие чего-то потустороннего пропало, и больше не было того пробивавшего до костей странного ощущения.

Девушка растерянно смотрела на собственные косы, грубо обрезанные локоны, сиротливо лежавшие у её ног чёрными лентами, и не могла понять, откуда взялось это острое сожаление.

Они ему нравились.

Её волосы ему нравились…

Жуткое ощущение того, что она с каждым своим шагом, с каждым своим движением, жестом, мыслью отдалась от чего-то неизвестного ей, но важного… Такого важного!

Так почему её терзала мысль, что в обмен на собственные знания, на собственную память о неведомом она отдала память о чём-то другом, не менее важном, а может быть и даже более.