Клан Ночных Фурий (СИ)

Вместо этого парень рассматривал лица ребят, размышляя о каждом из них, об их судьбе, пытаясь понять, что же сделало их такими жестокими.

Всех.

И он не был исключением.

Сморкала Йоргенсон была, по мнению самой девушки, наиболее примечательной частью из компании.

В свои шестнадцать лет она, юная племянница вождя, уже славилась в деревне своими показными кровожадностью и жестокостью, своими себялюбием и постоянным самолюбованием.

Черные волосы, густые, но тусклые и пушистые, всегда примятые гордо носимым шлемом с завитыми бараньими рогами, едва доставали ей до плеч.

Серые глаза смотрели на всех всегда насмешливо и высокомерно.

Она вся такою была.

Приземистая, мощная, но не лишённая хорошей фигуры, она тоже не была идеалом красоты, но на фоне той же Миры, худой как спичка, выигрывала количеством мышечной массы, что не мешало ей мнить себя чуть ли не валькирией

Впрочем, подобный характер был свойственен всем магам огня — их стихия сама по себе предполагала агрессию.

Другое дело — уже личным выбором было, куда ее направить.

Эта бессовестная девица уже год как пыталась окольцевать его, Аскеля, завидного жениха, да и просто хорошего воина из хорошей семьи.

Безуспешно, конечно.

После гибели (именно так называют это все люди, ведь выжить у него шансов не было) Иккинга, младший брат Сморкалы, Синдри, был усыновлен Стоиком и стал Наследником острова, что сильно бесило девушку.

Ведь — не она.

Но у неё шансов унаследовать Олух не было никаких — власть передавалась исключительно по мужской линии, и максимум что её ждало — стать женой какого-нибудь вождя, что и так было маловероятно, ведь, опять-таки, дочерью правителя она не была, пусть и состояла с ним в родстве.

Может, потому и пыталась привлечь внимание Аскеля?

Следующим, на кого пал взгляд Аскеля, был Рыбьеног Ингерман.

Поговаривали, что его род был боковой ветвью клана Охотников на драконов, достаточно известного в своих кругах, но в определённый момент эта часть Ингерманов просто решила, что кочевая жизнь не для них и осела в тогда ещё молодом поселении острова Олух.

Рослый и широкоплечий, Рыбьеног мог воплощать собой идеал викинга, если бы не некоторая сутулость и миролюбие.

Короткие светлые волосы, пара пядей которых были заплетены в косички, в сочетании с зелёными глазами

Парень к своим восемнадцати годам был типичным представителем своего рода — умным и начитанным.

С одним только «но»…

Перечитав по меньшей мере четверть олуховской библиотеки, он, обладатель воистину феноменальной памяти, выучил многие книги буквально наизусть, однако вызубрить и понять суть есть понятия совершенно разные.

Казалось бы, зачем племени викингов семья достаточно посредственных воинов?

Но Аскель понимал Хеддоков, пять поколений назад приютивших в своем племени Ингерманов, ведь сила решала далеко не все, да и глупых боевиков было больше половины деревни, а вот ум…

Ум всегда был в цене.

Впрочем, в отличие от той же Миры, или близнецов, о которых речь ещё не заходила, знания Рыбьенога были сугубо теоретическими, практикой не подкреплёнными.

Как и любой другой маг земли, Рыбьеног был большую часть времени спокоен, и по сути своей достаточно уравновешен, но, надо заметить, достаточно труслив.

И имевшиеся у него знания лишь подливали масла в огонь его пугливости — имея представления о том, какими качествами обладали те или иные существа, он мог себе представить, каким образом то могло его убить.

Но больше всего в Рыбьеноге Аскеля бесила его боязнь открыто общаться с людьми, с которыми тому было интересно.

С человеком.

С Мирой Ингерман мог действительно нормально разговаривать, прекрасно зная, что его поймут и даже поддержат беседу, но его трусливость и неприязнь большинства сверстников к девчонке заставляли его скрывать это, украдкой перебрасываясь парой фраз в Большом Зале, обижая тем её, стало быть.

Если Мира вообще умела ещё обижаться.

Эта постоянная ложь, эта нерешительность и выводила Аскеля из себя, пусть он этого и не показывал никогда.

Свою неблагосклонность показывать не стоило.

Последними, на кого взглянул Аскель, были близнецы Забияка и Задирака Торстоны, самая шумная часть их компании.

Эти двое были, на самом деле, гениальными актерами, иначе объяснить то, чему он уже не раз становился свидетелем, было невозможно — так великолепно создавать видимость собственного идиотизма при своем же остром уме.

Знали близнецы только то, что хотели и то, что было им интересно, а это многие сферы жизни.

Вот только знаний своих не показывали.

Почему?

А Бездна их знала…

К своим семнадцати годам Забияка и Задирака прославились, как шутники, не знавшие границ дозволенного и собственной совести, зато имевшие нездоровую страсть к разрушениям.

Дар они имели соответствующий — взрывать.

Конечно, это было подразделом магии огня, но настолько специфическим, что его все выделяли в отдельный дар.

Близнецы и выглядели одинаково, умудряясь запутать людей, порою отчаявшихся в своих попытках различить где парень, а где — девушка.

А сколько хитрости в голубых глазах…