Клан Ночных Фурий (СИ)

— Получается, и ты… тоже?

— Когда придёт моё время, и я уйду.

— А странствия предусматривают одиночество, или можно путешествовать в интересной компании?

— Это никогда не обговаривалось, потому — не знаю. Хотя… Прошла Эпоха Первых, давно ушли за Грань Древние, постепенно уходят Высшие. Наступила эра Старших — когда Высшие лишь приглядывают за ними. Ещё около десяти тысяч лет пройдёт, прежде чем наше поколение Одарённых станет полноценными Высшими, хотя, большей части это не грозит.

— Одарённые уходят за Грань, разбредаются по Мирам-Вероятностям, оставляя Изначальный мир и Основные Ветви, — вздохнул теперь уже Иккинг. — Вот вроде нас очень много, но Высшими станут единицы.

Печальные разговоры какие-то у них получаются.

О тленности их бытия, бесполезности даже их, бессмертных и бесконечно одиноких, существования.

— Это то да… Тут ещё дело в том, что далеко не все разумные в первой своей жизни, и даже в первом своём Малом Круге были, собственно говоря, разумными. Большинство большую часть Большого Круга проводят в облике животных. Только те, кто изначально был людьми или любой иной разумной расой, и называются Одарёнными.

— Так вот в чём отличие! — ахнул Иккинг.

Этого он тоже не знал.

Но…

Откуда это известно Мира? Что за тайна, что за чудная, а, быть может, и страшная, способность у неё появилась?

— А ты не знал? Вся разница в том — был ли ты тварью безмолвной в прошлой жизни, или мыслил и осознавал себя, — рассмеялась девушка. — А дары, действительно, — чушь, Учитель. В этом ты оказался прав.

— Но должно же быть какое-то фундаментальное отличие Странников от прочих Одарённых. Что-то, помимо способности ходить сквозь Грань — это могут и потомки Первых, тот же Страж, будь он неладен.

— Не трогай Стража, он и так несчастен, как и все обладатели великой силы и великой власти, — возразила она. — А отличие это действительно есть — Небесные Странники беспрепятственно могут находить прямой канал к информационному полю мира, в котором находятся. Стало быть, это и есть причина моих проблем с памятью.

— То есть, при желании, ты можешь знать всё?

— Не совсем верно. Я могу спросить у самого мира, и он непременно ответит, но это работает только с населёнными разумными расами планетами. Именно потому я многие моменты своей собственной жизни не помню, но знаю, так, словно видела это, но — со стороны.

— Сложно… Как хорошо быть Стражем.

— Ты — Отражение Стража, но… Знаешь, я склонна считать, что сам ты, Учитель, относишься к другой категории Одарённых.

— И к кому же?

— Хранитель.

Это слово, коротко и такое простое, ударило по самому больному, показывая, насколько ошибалась его милая ученица.

Заставляя вспоминать всё причинённое им зло.

И самое страшное — он ни о чём не жалел.

Ни о чём.

— Но ведь это смешно! Что я храню? Я только уничтожаю, разрушаю и заливаю кровью! Все мы забыли, с чего всё началось.

— И всё же… Ты — Хранитель. Хранитель забытых знаний.

— Хорошо, будь по-твоему. Но… в таком случае, ответь, помнишь ли ты, что являешься не только моей Ученицей?

— Я это не помню, но я это знаю.

— Хорошо.

— Знаешь… Как когда-то Авен понесла в реальности сказания о Страже, а её сёстры о ней самой, я понесу в миры свою легенду. Легенду о Тёмном Короле.

***

Зуко бессильно злился из-за собственной беспомощности.

Он сумел найти в себе достаточно решимости, чтобы восстать против своего отца и, под поражённым его взглядом перенаправить те молнии, что наверняка должны были его убить.

Не убили.

Не убьют.

Точно — не они.

Он нашёл в себе смелость бросить вызов всему, во что верил, даже став изгнанником, когда в него продолжал верить лишь дядя, которого он так вероломно предал, которому был так бесконечно благодарен, и вину перед которым он не сумеет искупить ничем, но Аватар…

Он не может решиться пойти и сдаться ему на милость, предложить стать его учителем, и всё ради одного — чтобы свергнуть отца.

Того, кто совершил переворот.

Того, кто стал отцеубийцей.

И только этот факт уберёг Зуко от того, чтобы закончить всё там, в бункере, когда он был сильнее, был вооружён и способен отомстить за маму.

Но информация о том, что она жива, оказалась важнее.

Да ещё и тот странный тип в Тюремной Башне… От него так явно фонило какой-то потусторонней жутью, что хотелось сжаться и больше никогда с ним не встречаться.

Но того монстра в человеческом обличии он явно мало интересовал.

Немного царапала совесть своими когтистыми лапками за то, что от не помог сбежать ещё и Страннице, но та категорически отказалась уходить, мотивируя это тем, что освободить её должен именно её Мастер.

Может тот жуткий человек и был её Учителем?

Хотелось верить.

И не хотелось.

Нет.

Он встанет и пойдёт, и поможет Аватару, на зло всему миру, своей полоумной сестре, монстру-отцу и себе прежнему, назло былому укладу жизни, назло всем и вся!

Ну не получается у него «ради»…

***

Он открыл глаза, но перед ними все та же темнота, что и мгновением ранее.

Лёгкая паника окутала его, но он постарался не подавать виду — всё же предположение о том, что он мог неведомым образом ослепнуть, было не только бредовым, но и пугающим.