Клара и тень

— Ты права, — согласился Босх, — но если мы впускаем в игру Незнакомку, тогда, возможно, Диас совсем невиновен. Представь себе на секунду, что она работает с сообщниками. Они умудряются вытянуть из Диаса информацию о вывозе картины и в среду забираются в фургон и заставляют Диаса ехать в Винервальд.

— Где же тогда Диас? — спросила Вуд.

— Они заставили его ехать с ними в качестве заложника…

— Рискуя, что он убежит и выдаст их? Нет. Если Диас невиновен, то он мертв. Этот вывод мне кажется очевидным. Но главный вопрос вот в чем: почему его

труп до сих пор не найден? Вот чего я не пойму. Даже если предположить, что он был им нужен как водитель, почему его не оказалось в фургоне? Куда они его увезли? Зачем прятать труп Диаса?

— Это равнозначно предположению о том, что Диас тоже виновен.

— В сторону нелегалку. Что остается?

— В этом случае, похоже, правдоподобной окажется версия полиции: Диас делает запись и режет Аннек в фургоне. Потом едет в отдаленное место, заворачивает Аннек в пленку, вытаскивает на траву и раздевает, ставит запись в ногах и удирает в другое место, в сорока километрах к северу, где его ждет еще одна машина.

— Мне эта версия уже не кажется правдоподобной.

— Почему?

— Диас — мудак, — сказала мисс Вуд. — Пишет стишки, фотографирует пейзажи и позволяет крутить собой таким, как Брисеида. Если он в этом как-то задействован, он был не один.

— Как охранник он был очень компетентен, — возразил Босх. — Для перевозки картин в гостиницу мы выбрали лучших, не забывай.

— Я не говорю, что он был плохим охранником. Я говорю, что он был мудаком. Деревенским олухом. Он не мог сам завести всю эту игру.

Легкий стук в дверь и медленное дуновение духов. Украшение было не «Столом», да и вообще не предметом мебели, а просто «Угловым украшением», несчастным, бедным предметом, который работал по понедельникам (в «Музеумсквартир» для картин этот день был выходным), одной из прикрас, которые отдел декорирования придумывал, чтобы разнообразить пустые комнаты, и это было прежде всего заметно в его неопытности при подаче кофе. После секундного замешательства Босх разобрал, что это молодой человек, скорее всего восемнадцати- или девятнадцатилетний паренек. Его прическа представляла собой каракули симметричных локонов цвета воронова крыла в форме волют, усеянных серебристыми перьями. Длинная, похожая на трубу туника из черного бархата на спине открывалась огромным декольте, казавшимся чуть ли не изъяном, нижняя часть которого обнажала половину твердых ягодиц, окрашенных в черно-каштановый цвет, как и все тело. Он поставил две чашки кофе на стол. Макияж его не выражал ни мыслей, ни чувств: это была маска полинезийского воина или духа вуду. Белая этикетка на шее гласила: «Мишель». Подпись в нижней части спины принадлежала какому-то Грасу. В ушах у него были заглушки.

Когда украшение повернулось к Босху, он смог рассмотреть его руки: они блестели темной бронзой; ногти как ониксы.

— Все слишком досконально, Лотар, — тем временем говорила мисс Вуд, — вторая машина ждет в Винервальде, скорее всего фальшивые документы… В общем, детально продуманный план. Я готова была бы признать, что кто-то заплатил ему за то, чтобы он отвез картину в Винервальд, но даже это кажется мне неправдоподобным.

— Значит, ты хочешь, чтобы мы отбросили и ножку Диас. Предупреждаю: наш стол завалится…

— Мы не можем совсем сбросить Диаса со счетов. Сдается, ему отведена роль козла отпущения. Не понимаю только, почему он исчез.

— Может быть, его труп спрятали, чтобы подозрения пали на него, а настоящий преступник смог улизнуть, — предположил Босх.

Мисс Вуд наклонилась вперед, разглядывая нижнюю часть спины украшения с подписью. Украшение стояло и ждало, пока она закончит осмотр. На его этикетке было написано, что его можно трогать, и Вуд провела рукой по талии и верхней части отсвечивающих бронзой ягодиц. Ее нахмуренное лицо было лицом специалиста, оценивающего фарфор вазы. Одновременно она ответила на замечание Босха:

— Это лучшая версия. Но все равно не понимаю, где же он. Лотар, полиция прочесала зону в радиусе нескольких километров. Они использовали собак и все сложные поисковые устройства. Где труп Диаса? И где его убили? В фургоне нет никаких улик: ни следов борьбы, ни капли крови. Ты только задумайся: неизвестный кромсает тело и теряет время, чтобы раздеть ее на открытом месте, рискуя, что его кто-то увидит. Но при этом он придумал подробный план побега, чтобы все подозрения пали на охранника, следившего за картиной. Логично?

— Должен признаться, нет.

Вуд перестала щупать зад украшения, подняла руку, взялась за этикетку на шее и потянула за нее, заставляя украшение нагнуться, чтобы она могла прочитать. На этикетке, кроме имени модели, были указаны координаты мастера и название работы. Босх знал, что мисс Вуд покупает украшения и домашнюю утварь для своего лондонского дома. Официально продажа живых предметов была запрещена, но украшения все равно продавали, и многие люди определенного класса покупали их так же, как покупали легкие наркотики.