Классические мифы Греции и Рима

Во время битвы перед станом греков Ахилл стоял на корме своего корабля и смотрел на ратное поле. Видел он бегство арговян, видел, как Нестор на своей колеснице увозил из битвы раненого Махаона, только Махаона он не мог разглядеть и узнать, а потому и послал к шатру Нестора друга своего Патрокла – осведомиться, кого привез к себе с битвы старец. Когда Патрокл вошел в шатер, Нестор сидел возле раненого и беседовал с ним; юная Гекамеда, темедосская пленница, ставила перед ними яства и кубки с вином. Увидев Патрокла, Нестор встал, радушно встретил гостя, взял его за руку и упрашивал сесть. Патрокл отказался и поспешил объяснить цель своего прихода. Нестор отвечал ему:

– Что заботится так Ахилл о данайцах, пораженных в бою! Разве он не знает, какое горе постигло наше войско: лучшие из бойцов лежат у кораблей, раненные стрелами или копьями. Ранен стрелой Диомед, ранены копьями Одиссей и Агамемнон, вот и его привез я из сечи – тоже раненного стрелой. Нет, не жалеет Ахилл данайцев! Или, быть может, он ждет, когда запылают наши суда и когда сами мы падем возле них? Если бы я был молод и силен, как в ту пору, когда бился с элеянами!.. Ахилл доблестью и силой своей служит только себе. А помнишь ли, что заповедовали вам с Ахиллом отцы ваши в тот день, когда мы с Одиссеем, собирая рать в ахейской земле, прибыли за вами во Фтию? Старец Пелей завещал сыну непрестанно стремиться к славе, стараться превзойти других подвигами; а тебе говорил отец твой Менетий: «Сын мой, Ахилл превосходит тебя силой и родом знаменитей тебя, ты же старше его летами – ты управляй им, руководи его мудрым советом». Вот что заповедовал тебе отец, а ты забываешь. Попытайся хоть теперь: не успеешь ли тронуть сердца Пелида, убедить его взяться за оружие? Если же он страшится какого-нибудь пророчества, если удерживает его от битвы слово Зевса, пусть он отпустит в бой тебя и с тобою – мирмидонскую рать; пусть позволит тебе облечься в его доспехи и ополчиться его оружием: может быть, троянцы примут тебя за него, прекратят битву и дадут хоть немного отдохнуть нашим бойцам».

Слова Нестора тронули благородного Патрокла, и он поспешно от правился назад, к Ахиллу. Подходя к кораблям Одиссея, он повстречал Эврипила: раненный стрелою в бедро, Эврипил шел, хромая и опираясь на копье; холодный пот ручьми лился у него с лица, а из раны струилась черная кровь. Стал раненый герой просить Патрокла отвести его к кораблям и подать ему помощь – полагал Эврипил, что Патрокл выучился лечить раны у друга своего Ахилла, который, как гласила молва, был посвящен в тайны врачевания кентавром Хироном.

Сжалился Патрокл и, поддерживая раненого, повел его в свой шатор: здесь положил он героя на раскинутую по полу воловью шкуру, вырезал стрелу из раны, омыл ее теплой водой; потом руками растер в порошок целительный корень и присыпал тем порошком рану. Вскоре унялась кровь, и боль стихла.

Той порой, как Патрокл врачевал в своем шатре раненого вождя и утешал его дружеской беседой, на ратном поле троянцы все более и более теснили греков и загнали их за стену. Когда крики и тревога данайцев дошли до шатра, где лежал Эврипил, Патрокл быстро поднялся с места и, полный скорби, сказал раненому:

– Нет, Эвринил, не могу я более оставаться с тобой: страшная идет теперь битва, громкие крики поднимаются из рядов ахейских: пусть утешает тебя твой благородный сподвижник, я же поспешу к Ахиллу – может быть, боги помогут мне убедить его выйти на битву.

Лишь только успел он произнести эти слова, как устремился к кораблю Ахилла. Горько плакал Патрокл, подходя к шатру своего друга; лил он из очей слезы, как черноводный поток льет с утеса свои воды. Жалость взяла Ахилла, стал он спрашивать у друга о причине его скорби. Тяжко вздохнув, отвечал ему сын Менетия:

– О Пелид! Величайшее горе постигло ахейцев: ранены все лучшие бойцы их, и близка к ним конечная гибель. Не будь непреклонен, подай им помощь! Если же тебя устрашает какое-либо грозное пророчество, если удерживает тебя от битвы слово Зевса – отпусти в бой меня с мирмидонской ратью, позволь мне облечься в твои доспехи: может быть, троянцы примут меня за тебя, прекратят бой и дадут вздохнуть данайским бойцам.

Так упрашивал Патрокл своего друга. Ахилл не согласился идти в бой: объявил он давно, что не прежде смягчит гнев свой, как увидит тревогу и битву перед самыми судами своими; но Патроклу он позволил вести в бой мирмидонскую рать, отдал ему свои доспехи, но не велел поражать троянцев вконец: отразив их от судов ахейских, Патрокл должен был вернуться назад, дабы не ополчился против него кто-нибудь из благосклонных Трое богов.

Между тем троянцы успели в это время зажечь корабль Протесилая.

Увидев гибель судов, Ахилл в гневе ударил себя по бедрам и воскликнул:

– Поспешай, благородный Патрокл, скорей облекайся в доспехи! Пылают уже ахейские суда: если враги истребят корабли наши, не возвратиться нам тогда в родную землю! Вооружайся скорее, а я пойду соберу ополчение.