Классические мифы Греции и Рима

Деифоб стоял в нерешимости, не зная одному ли выйти на Идоменея или взять себе на подмогу кого-нибудь из троянских героев. Так колебался он, и показалось ему – лучше позвать на помощь своего родича Энея. Идоменей же, увидев шедших на него троянских героев, не отступил ни на шаг, не обратился в бегство, но, неподвижно стоя на прежнем месте, поджидал их, как горный вепрь, уверенный в своей силе, неподвижно стоит, выжидая нападения псов зверолова. Не счел он, однако, бесполезным призвать к себе на помощь некоторых соратников своих, испытанных бранью воителей.

– Други, ко мне! – кричал он им. – Не равен мне Эней ни годами, ни духом: юн он и могуществен, полон юной, первой силой жизни.

И все. кого звал он, охотно поспешили к нему на помощь: Аскалаф и Афарей. Дейпир, Мерион и Антилох – все они устремились к Идоменею и, уставив щиты вперед, стали возле него. Но и Эней не оставался без подмоги: к нему подоспели Парис и Агенор со своими ратями.

Сошлись противники и начали битву, стали биться копьями – много пролито было тут крови и с той, и с другой стороны; но Носейдон даровал ахейцам мужество и силу, и они, перебив многих троянцев. ранив Гелена и Деифоба, одолели наконец врага.

Между тем Гектор бился с ахейцами на прежнем месте, у срединных судов, но бился без успеха: его отбивали Аяксы, не отступавшие один от другого. Вслед за Теламонидом напирали на троянцев и дружинники его – многолюдное, бодрое войско, опытное в рукопашных боях.

Дружинники же Младшего Аякса, локрийцы, держались позади, ибо не могли выдерживать стойкого рукопашного боя: не было у них ни шлемов, ни щитов, ни длинных, ясеневых копий; пришли они на войну, вооруженные одними луками да пращами, и, стоя вдали, за другими, метко разили теперь троянцев своими стрелами. Бурно кипел бой в том месте; гром оружия, крики бойцов достигали небес.

Устрашенный ратными криками, Нестор вышел из своего шатра, где лежал раненый Махаон, и стал в нерешимости, не зная, что делать – тотчас ли отправится в битву или пойти сперва на совет к Агамемнону? Решился он наконец идти искать Агамемнона. Но тот сам попался ему на пути – шел он вместе с Одиссеем и Диомедом от кораблей своих к месту боя; все трое шли рядом, опираясь на копья: ранены были все три вождя и ушли с ратного поля, но не вытерпели и снова пошли взглянуть на ход битвы. Стали они совещаться с Нестором о том, что теперь делать, и Агамемнон предложил – если троянцы ночью отступят, сесть на корабли и искать спасения в бегстве.

Одиссей с негодованием отверг предложение царя, а Диомед советовал не терять времени и поспешно идти к толпам сражавшихся ахейцев – не за тем, чтобы биться самим, а чтобы ободрять и поощрять сражающихся. Совет Диомеда был принят, и все четверо пошли к месту битвы. На пути им предстал Посейдон в образе старого воина; взял он Агамемнона за руку и сказал ему:

– Позор и гибель Ахиллу, радующемуся теперь горю и бегству данайцев! Ты же, Агамемнон, не вконец ненавистен богам: может быть, скоро увидишь ты, как побегут от ваших судов троянские вожди и владыки.

С этими словами он понесся от них по широкому полю и издал оглушительно громкий крик – словно разом крикнуло девять или десять тысяч сильных бойцов, вступающих в горячую, яростную сечу. Услыхав тот крик, ахейцы исполнились бурной силы и готовности биться снова.

Гера, златотронная царица, став на Олимпе, с радостью смотрела на дела великого брата своего, повелителя вод морских; увидела она и Зевса, восседавшего на вершине Иды: ненавистен стал сердцу богини супруг ее, и начала она думать, как бы обольстить разум царя Зевса, скрыть от него то, что творится на ратном поле. Взяв с собою бога сна, одев и себя, и его облаком, богиня полетела по эфиру на Иду и, приблизясь к отцу богов, усыпила его крепким сном. И когда заснул Зевс, Гера послала бога сна к Посейдону, чтобы спешил он помочь данайцам, пока почивает царь Зевс. Тотчас устремился Посейдон к передним рядам ахейцев и обратился к ним:

– Арговяне! Неужели мы уступим Гектору победу и допустим его взять корабли наши? Он хвалится и величается теперь, зная, что Ахилл, разгневанный, остается в бездействии. Но мы обойдемся и без Ахилла, коли будем работать дружно. Надевайте же скорее шлемы, берите лучшие щиты и медно-острые, длинные копья; храбро ступайте за мною – я поведу вас вперед! Трудно будет устоять против нас Гектору, как ни силен он, как ни яростен в битвах.

Так взывал владыка Носейдон, и все вняли его призыву; даже раненые вожди забыли про раны, поспешно принялись строить воинов и, обходя ряды их, заставляли менять доспехи: сильные бойцы брали доспехи тяжелые, слабым же отдавались более легкие.

Быстро ополчились данайцы и выступили в поле, предводимые Посейдоном, державшим в мощной деснице страшный, длинный меч, подобный пламенной молнии. Страх и трепет обуял тогда троянских бойцов.