Да и не мог он из нее выйти, и останется
Над могилой его не солгу. Но жалею, очень жалею, что и недоброе кое-что пришлось мне о его творениях сказать. Желаю им бессмертия. Я всегда его любил, всегда восхищался огромным его даром. Скорблю о его смерти и страстно хочу, чтоб о ней скорбела его и моя родина.
Приложение
В. Набоков в переписке и дневниках современников
Из отзыва преподавателя Тенишевского училища Евстифеева об одиннадцатилетнем Набокове:
«Для меня загадка. Слог — стиль — есть. Сути нет».
Единственная надпись Бунина на подаренном Набоковым экземпляре «Машеньки»:
«Ах, как плохо!»
Запись в дневнике В. Муромцевой-Буниной{244}
17 сентября 1929:<…> Ян читал главу из романа Сирина <…> Сирин человек культурный и серьезно относящийся к своим писаниям. Я еще не чувствую размера его таланта, но мастерство большое. Он, конечно, читал и Пруста и др. соврем<енных> евр<опейских> писателей, я уж не говорю о классиках <…>
Запись в дневнике В. Муромцевой-Буниной 15 ноября 1930:
<…> Говорили о Сирине. Д<митрий> С<ергеевич Мережковский> сказал: «Боюсь, что все это мимикрия <…> Нужен только тот писатель, который вносит что-то новое, хоть маленькое» <… >
Запись в дневнике В. Муромцевой-Буниной 10 октября 1931:
<…> Прочла Сирина. Какая у него легкость и как он современен. Он современнее многих иностранных писателей. Вот у кого <…> есть «ироническое отношение к жизни». Вот кто скоро будет кандидатом на Нобелевскую премию <…>
Запись в дневнике В. Муромцевой-Буниной 30 ноября 1932:
<…> Письмо от Верочки Зайцевой{245}
. Очень талантливо дала Сирина. Я так его и чувствую <…> Пишет, что он «Новый град» без религии. Глядя на него, не скажешь: «Братья писатели, в вашей судьбе что-то лежит роковое» <…>Л. Зуров — В. Буниной: