Клеймение Красного Дракона. 1937–1939 гг. в БССР

«Я абсолютно уверен, что и наш съезд, и вся наша КП(б)Б встретят сообщение о самоубийстве Червякова и оценят его как враждебный акт, акт против партии, против советской власти, против народа, против всех нас»[292]. В официальном сообщении было сказано: «Покончил самоубийством на семейной почве». «Двое суток, не останавливаясь, шел человеческий поток к клубу, где он лежал. Шел бы и больше, но ночью тело увезли…»[293].

21 июня нарком внутренних дел БССР Б. Д. Берман[294]

доложил наркому внутренних дел СССР Ежову, что во время следствия покончил жизнь самоубийством Голодед, выбросившись из окна пятого этажа здания НКВД[295]. Молва уверяла, что не выбросился – был убит на следствии и выброшен[296].

30 мая председателем СНК БССР был назначен Данила Иванович Волкович, который с 25 января по 14 марта был первым секретарем ЦК КП(б)Б и был переведен во вторые секретари в связи с Лепельским делом. Однако уже в начале сентября его срочно вызвали в Москву и арестовали по делу «Объединенного антисоветского подполья», предъявив обвинения во вредительстве и работе на западные разведки. 27 ноября 1937 г. Волкович был расстрелян. Следующий председатель СНК – А. Ф. Ковалев был арестован в июле 1938 г. и осужден на три года[297]

.

Червякова на посту председателя ЦИК БССР сменил М. О. Стакун[298], который на XVI съезде выступил с обвинениями против Червякова. О нем Дробинский написал так: «Большевик 1912 года, организатор первой большевистской ячейки на старом “Ленере” в Питере, Стакун был в свое время первым секретарем горкома партии в Гомеле… Его очень уважали коммунисты и беспартийные рабочие. Среднего роста, с ленинской бородкой и внешне немного похожий на Владимира Ильича, он старался и внутренними качествами быть похожим»[299]. 25 октября Стакун был арестован и заключен в тюрьму, где и умер. Его сменил Н. Я. Наталевич.

На июньском пленуме (20 июня 1937 г.) на посты заведующих отделами ЦК КП(б)Б было выдвинуто много новых местных кадров[300]

. Заведующим промтранспартным отделом был назначен бывший секретарь Жлобинского РК КП(б)Б Лехерзак, который довольно скоро будет фигурировать в качестве главного обвиняемого по Жлобинскому делу (аналогичному Лепельскому), вторым и третим секретарями ЦК КП(б)Б стали бывший секретарь Витебского горкома Н. М. Денискевич и бывший секретарь Житковичского райкома В. Д. Потапейко. Оба – довольно молодые люди, Потапейко было 30 лет, Денискевичу – 33 года, последний пытался взять самоотвод, ссылаясь на отсутствие опыта[301].

Потапейко секретарем был до 25 октября 1937 г., затем – начальником Управления по делам искусств при СНК БССР. Денискевич секретарем ЦК был чуть больше месяца. Оба они входили в состав особой тройки, созданной по приказу НКВД СССР от 30 июня 1937 г. за № 00447, а значит принимали активное участие в реализации самой массовой репрессивной акции. Оба сами стали жертвами этих репрессий: Денискевич был приговорен к расстрелу. Потапейко 29 мая 1940 г. был приговорен к 15 годам тюремного заключения, умер в Саратовской тюрьме.

11 октября 1937 г. за преступную связь и совместную антисоветскую деятельность с Голодедом, Червяковым и Уборевичем был арестован и Н. Ф. Гикало, секретарь ЦК КП(б)Б в 1932–1937 гг.[302]

На момент ареста он занимал должность секретаря Харьковского горкома КП(б)У. 25 апреля 1938 г. он был приговорен Военной коллегией Верховного суда СССР к расстрелу.

М. О. Стакун и В. Д. Потапейко были реабилитированы в 1954 г., Гикало в 1955 г., Н. Ф. Голодед и Н. М. Денискевич – в 1956 г., А. Г. Червяков – в 1957 г. Все посмертно.

Июльский пленум ЦК КП(б)Б (5–7 июля 1937 г.) констатировал, что за последнее время в Беларуси были разоблачены крупные контрреволюционные организации из правых, троцкистов, национал-фашистов и польской военной организации, которые возглавлялись Голодедом – Червяковым – Уборевичем – Бенеком. В резолюции говорилось, что принятые меры недостаточны, враги до конца не разоблачены и не разгромлены. Все партийные организации и органы НКВД должны были принять более решительные и скорые меры к полному разгрому и очистке от агентов японо-германского и польского фашизма, диверсантов, шпионов, вредителей и других антисоветских элементов[303]. Страна входила в период кровавого потопа.

4.2. Я. А. Яковлев и Г. М. Маленков в БССР. «Это не перегибы, это бандитизм польских шпионов…»