Клеймённые уродством

Ожидание было томительным. Я не убирала с курка палец, до предела напрягаясь. Сделай ты уже что-нибудь. Пожалуйста. Хотя бы заговори что-ли. Ненавижу такие моменты.

Вернулся Питер, уже одетый, вернул себе автомат, кивнул вниз. Я только печами пожала.

— Эй! Ты зачем вообще приперся-то?

— Да спросить с вас за одной парня. Ему голову размозжили. Что бы все честно — одного я уже забрал, а вот с этой телкой мне захотелось лично поговорить.

— Так говори, проблема-то в чем?

На мгновение что-то мелькнуло внизу, но этого хватило, что бы я успела отшатнуться — пуля пролетела мимо, пострадала не в чем неповинная стенка.

— Завтра! Я жду всю вашу пиздобратию завтра, после последнего патруля копов! — звук перезарядки, снова гильза со легким звоном упала на пол, — На той площади, где мы в прошлый раз забили одного парня, да и тебя, Питер, по лицу приложили! Ты там, Питер?! Может выйдешь сейчас и повторим?!

Я было рванулась вперед, но брат поймал меня за шею, прижимая к себе и перехватывая в районе талии. Нелепо взмахнув руками, я забарахталась в его крепкой хватке.

— Я ему глотку перегрызу, — зашипела я, пытаясь высвободится, — Отпусти меня!

— Он этого и хочет, заткнись. Идем!

У меня внутри все клокотало. Забили какого-то парня? Блять, это все таки были они! Это были эти идиоты, хотя чего уж я вдруг приличной стала, пидорасы. Ублюдки, видимо совсем страх потеряли. Горло свело судорогой, но не от слез, а от ярости. Убью. От них ничего не останется. Но прежде их мозги украсят площадь и я буду бить каждого, пока тот сне сдохнет, а особенно вот эту самодовольную тварь. Он думал, что круче всех, только потому, что впалые глаза были голубыми, тело подкаченным, а голова бритой. За это же его боготворили его псы. Собаки, которые лебезили перед своим хозяином и делали все что угодно по его приказам. Я мало о нем знала — только то, что друзей у отморозка почти не было. Что он очень любил оружие, а еще больше — тех девушек, которых называл "своими девочками". Если называть все своими именами, то шлюх. Одну он когда-то спас, вторую просто запугал, насчет третьей я мало что слышала, даже имени не знала.

Но все же пришлось успокоится. Настолько, насколько это представлялось возможным в данный, весьма напряженный, момент. Эмоциям поддаваться можно, иногда нужно, но аргумент в виде дробовика все еще никуда не делся, значит придется терпеть. Опять. Я все еще гадала был ли то сон — сном, в котором я убивала нацистов или я взаправду добралась до сих через астрал — настолько сильна была моя злость и ярость. И вот сейчас у меня вроде как была возможность отомстить еще одному негласному участнику этого, но… приходилось сжимать кулаки и дышать ровнее, что бы успокоится.

Я мягко высвободилась из вынужденных объятий парня, показывая, что в порядке. Тот хоть и с сомнением, но кивнул — видела, как он настороженно смотрит на меня. готовый ухватить в случае чего вновь.

— Вообще, я против насилия над животными — крикнула уже я, знаками показывая Питеру на окно, — Но ты у нас отдельный случай.

Панк осторожно переместился к нему, глянув на улицу и мотнул головой — никого. Я, осторожно переступая, вернулась на первую ступеньку лестницы.

— Поэтому если хочешь, можешь подняться — ты знал, что я тайная зоофилка? Я даже позволю покомандовать!

Скрип зубов. Ну же, иди сюда. Просто встань, раскинь руки и дай в себя выстрелить, мерзкая свинья. Все равно я тебя грохну рано или поздно. Или не я, а кто-то из наших — да плевать. Ты будешь кормить опарышей в мусорном баке в любом случае. Так чего ты, сука, бегаешь от смерти? Ты уже в ее списках.

Доля секунды, внизу мелькает часть тела, но мне этого хватает. Я моментально спустила курок и по судя по последовавшему крику, а затем мату — попала. Куда — уже было не важно, какое-то время урод будет занят тем, что ему больно. Довольная собой, я рванула к Питеру, перелезая уже через открытое окно. На долю секунды повисла, а потом спрыгнула, не забыв прошептать парочку волшебных слов, что бы отдача от асфальта не сказалась так сильно. Холодно, черт. Как минимум потому, что в мой бренный мозг не пришла идея обуться. Я переминалась с ноги на ногу в одних тонких носках на снегу. Заболею однозначно. Уже при беге вспомнила, что за баром остался какой-то парнишка — печально. Надеюсь, ему повезёт. Ну а если нет — я его плохо знала, что бы сильно жалеть.

— Дура. Нахер ты это сделала?!

— Да ладно, — я отмахнулась, двинувшись к углу здания. Прислушалась и осторожно выглянула — вроде тихо, никого возле входа в бар не тусовалось. В предбанном помещении тоже никого не ощущалось, он что — реально один пришел?