Клеймёный

Илья и не думал, что звездолет внутри такой большой. Здесь можно было разместить целый стадион, если убрать перегородки и переборки. По пути им встретилось множество людей, и каждый, словно винтик в слаженном механизме, был занят своей работой. Кто-то контролировал перемещение каких-то механизмов от центральных ворот к трюму, кто-то на гравитележке катил огромный аппарат неизвестного назначения по неизвестному маршруту, кто-то просто ругался, переходя на личности и крики, но и слова не было понятно в этом потоке брани. И при всем при этом здесь на корабле было все на своих местах. Ничего лишнего.

Рувим привел их к лифтовой площадке, где они дождались свободной кабины и загрузились в нее. Просторно же у них тут, если в одну кабину смогло набиться без малого три десятка человек, и никакого перегруза. В прежней жизни стоило в кабине оказаться пятерым солидным мужчинам под центнер веса каждый, и лифт отказывался подниматься. Здесь же все было продумано и отрежиссированно до совершенства.

В кабине не оказалось панели управления. Только стальная поверхность стен и зеркальный потолок. Рувим произнес какую-то абракадабру, звучащую как произвольный набор букв и цифр, двери кабины закрылись, и она стартовала с места. Никаких перегрузок, никакого дискомфорта. Если бы не легкая вибрация, иногда проскальзывающая по полу, Илья бы подумал, что они стоят на месте.

Несколько минут, и они уже были на месте. Двери лифта открылись, и Рувим вышел первым.

– Ты видел это? Просто фантастика. Прочитал заклинание, и вперед, к звездам, – восторженно заявил совсем юный «донник» из группы Сэма Круппа.

– Дубина. Он просто назвал координаты точки назначения в координатной сетке корабля. Тут везде голосовое управление. И без соответствующего допуска мы бы даже с приемного уровня не выбрались, – ответил ему Карен Серое Ухо.

– Все равно потрясающе, – не соглашался юноша.

– Да откуда ты вообще выбрался, парень?

– С Этании.

– О! Это многое объясняет, – значительно протянул Карен Серое Ухо.

Видно, то еще захолустье.

Длинные коридоры, казалось, не имеют конца. Стоит одной змее закончиться, как сразу начинается точная ее копия. Но все же через четверть часа они остановились перед дверями с табличкой «капитанский мостик». Рувим приложил руку к биосканеру, и двери открылись. Он вошел внутрь, «донники» в сопровождении корсаров последовали за ним.

На капитанском мостике находилось с десяток рабочих терминалов, больше всего напоминающих «коконы» гигантских ос, в которые были заключены люди. Поверхность их переливалась, что говорило о серьезной работе, проходящей в эту минуту. Стены мостика представлял один большой экран, разделенный на сектора. На него одновременно выводилось изображение с разных частей планеты, с внутренних помещений форпоста «Южный», из Жерла, где осуществлялась погрузка маара в грузовой лифт, и со Дна. Но как они там разместили камеры и зачем, Илья так и не понял. Видно, опасались, что на Дне в штольнях могли засесть диверсионные отряды из числа добровольцев и недобитых тюремщиков, чтобы в решающий момент напасть на корсаров со спины и покончить с ними одним ударом. Что ж, Рыцарей Пустоты, так, кажется, их называл Фома Бродник, можно было назвать перестраховщиками, но никак не идиотами.

Перед одним из экранов с непонятными расчетами и символами стоял высокий плечистый мужчина с рыжей шевелюрой и густой бородой. Глаза его лихорадочно блестели, а руки перебирали по панели управления, словно он играл на фортепьяно.

– Капитан, к вам «донники» во главе с мерзавцем командиром. Он еще тот наглец, – заявил Рувим.

Его слова Илье не понравились, но он смолчал. Потому что в следующую секунду тот, кого называли капитаном, резко обернулся и как-то неуловимо оказался прямо напротив Давыдова. У него были большие мясистые губы и приплюснутый нос.

– Зачем они здесь? Я никого не звал? Пусть убираются прочь!

– Но, господин… – попытался возразить Рувим, робко и жалко.

– Прочь. Я сказал.

– Я пришел, чтобы поговорить и прояснить все недоразумения, которые между нами могли возникнуть, – произнес твердо Илья.

Он должен был договориться с капитаном. Оставлять за спиной такую темную лошадку себе дороже. Надо знать, о чем думает противник, чтобы иметь возможность предсказать любой его следующий шаг и быть готовым отразить следующий выпад.

– У нас нет недоразумений. Я десятками брал планеты за жабры, потрошил их, как жертвенных животных. Мне нет равных в этом. И тут ты осмеливаешься ставить мне ультиматум, жалкий человечишка, – процедил сквозь плотно сомкнутые зубы капитан Вульфар. – Я никогда не вступаю в переговоры с такими мерзавцами, как ты. Если бы там, на Дне, ты столкнулся со мной, а не с этим трусом Ульрихом, я бы зажарил тебя и всех твоих людей на медленном огне, и ты ничего бы не смог поделать. Ты меня понял, гарв?