Клетка для простака

– Это целая история, – рассмеялась она. – Мы вовсе не хотим, чтобы об этом способе узнало слишком много народу, так ведь, Бренда? Нет, серьезно. Наш разговор зашел слишком далеко. Видели ли вы в последнее время какое-нибудь хорошее шоу? Говорят, «Пандора» замечательный спектакль.

– Господи, вот женщины! – воскликнул Фрэнк. Он был так раздражен, что даже привстал со скамьи. – Роуленд, я вас спрашиваю, я взываю к вам: вы когда-нибудь слышали нечто подобное? Вы измышляете тему. Вы из кожи вон лезете, чтобы развлечь их. А они все делают по-своему: сперва воспринимают вас слишком всерьез, а потом, как устрицы, прячутся в свою раковину. Отвратительная манера, скажу я вам. Я спрашиваю вас, как мужчина мужчину: что вы об этом думаете?

Хью смотрел в окно. Он слышал, как тикают часы Бренды.

– Я думаю, что пора сменить пластинку, – сказал он.

– Значит, вы с ними заодно, так? Но почему?

– Я дам вам один совет, – сказал Хью. – Убийство – интересная тема, если подходить к нему чисто теоретически, как доктор Янг. В теории его и оставьте. Занимайтесь своими идеальными алиби, хитроумными способами, как провести полицию, проблемами и головоломками на бумаге. Но не спрашивайте, как на практике лучше всего убить человека.

– Нет? Почему?

– Потому что вы никогда не видели людей, умерших насильственной смертью, – сказал Хью. – А я видел.

Тиканье наручных часов стало слишком громким.

– Остекленелые глаза. Открытые рты. Это – самое отвратительное зрелище в мире, и оно-то вас так привлекает. Бросьте.

– Здесь невыносимо душно, – сказала Китти. – Немного дождя нам не повредит. Хью, будьте любезны, откройте дверь.

Хью ногой распахнул дверь.

Тема была убита, мертва, как те люди, образы которых проплыли перед глазами Хью Роуленда. Довольно долго все сидели молча, глядя на ливень, превративший теннисный корт в месиво грязи и сорвавший промокшую сетку. Брызги влетали в павильон и попадали в глаза. Повеяло прохладой, сразу стало легче дышать. Хью расслабился и слушал словно сквозь сон. Шум бури начал затихать вдали. В семь часов, как ни трудно в это поверить, в мире воцарилась тишина.

Фрэнк пришел в себя.

– Все прошло, – сказал он. – Я чувствую себя гораздо лучше. В миллион раз лучше. Посмотрите, во что превратился корт. Видите?

В это время ему оставалось жить меньше двадцати минут.

– Самый сильный ливень за последние десять лет, – заметил Фрэнк. – Теперь ванна, мартини и обед. Извините, Роуленд, но вы не можете остаться к обеду. Это было бы неудобно. Обед готовят Бренда и Мария; остальные слуги на сегодня отпущены. Вы ведь быстро справитесь, правда, старушка? Я голоден как волк.

– Да, мы быстро справимся.

– Ну, мне надо идти, – сообщила Китти, одаривая всех улыбкой. – Обедаю я рано, а повар у меня с характером. Благодарю всех за отличную игру. Мы скоро отыграемся, Хью. Фрэнк, ты не проводишь меня до дома?

Фрэнк был в нерешительности.

– Портсигар, – настаивала Китти, подняв ракетку. – И та книга, которую я не позволю тебе забыть.

– Хорошо. Да, пожалуй, провожу.

Все четверо пошли к калитке.

– Но только туда и обратно. Это не больше пяти минут, Бренда. Так что никаких глупостей, старушка, пока меня не будет. До свидания, Роуленд. Не думаю, что мы снова увидимся.

Хью резко остановился.

Они уже прошли через проход в тополях, затем через калитку в живой изгороди. Слева была терраса. Перед ними, рядом с террасой и за ней шла подъездная дорога к гаражу и невдалеке от нее ведущая к задней стене поместья гравиевая тропинка, по которой Фрэнку предстояло проводить Китти домой. Фрэнк тоже остановился в мокрой траве.

– Вам не кажется?… – начал Хью.

– После того, что произошло, вы вряд ли могли ждать чего-нибудь другого, а? – холодно осведомился Фрэнк, и Хью впервые заметил странный блеск в его глазах. – Если вы полагаете, что я забывчив, то глубоко заблуждаетесь. Не думаю, что, после того как я расскажу обо всем Нику, ваше присутствие в этом доме будет желательным.

– Ясно.

– "Я-асно", – передразнил Фрэнк.

– Значит, вы приберегали все это под конец, не так ли?

– Не совсем. Не думайте, что вам удастся отделаться от меня. Прежде чем вы уйдете, мне хотелось бы кое-что сказать вам. Не думайте, что вы хоть сколько-нибудь серьезно заинтересовали Бренду. Не обольщайтесь. Бренда вам сама скажет, что ее мать была ничуть не лучше, чем ей надлежало быть, и она, как дочь своей матери, уже начинает следовать…

Смех Хью заставил Фрэнка замолчать.

Хью не смог сдержаться. Он не знал, буря ли освежила воздух, или на душе его рассеялась мрачная туча. Но впервые за те пять или шесть месяцев, что он знал Фрэнка, заклятие было снято. Он вдруг понял, что представляет собой Фрэнк; понял, что мальчишка не стоит внимания. Итак, Хью стоял в мокрой траве и громко смеялся.

– Проваливайте, – сказал Хью. – Убирайтесь. Это ваша последняя пакость. Тебе сюда, Бренда?

И он пошел по подъездной дороге, взяв Бренду под руку. Дорога была довольно длинной, но и дойдя до ее конца, он все еще посмеивался; Бренда трясла его.

– Перестань! – настойчиво просила она, – Что ты хотел этим сказать?