Клетка для простака

Протянув руку к двери гаража, он посмотрел направо и увидел, что калитка в живой изгороди вокруг корта, которая, как он помнил, была закрыта, теперь широко распахнута. Он пошел посмотреть, в чем дело, и тем самым определил судьбу человека, которого три месяца спустя, сопротивляющегося и рыдающего, повели на казнь.

В пространстве между оградой корта и рядами тополей царил полумрак; сильно пахло мокрыми листьями. Войдя, Хью оказался перед узкой стороной корта. Он внимательно осмотрел внутренность высокой проволочной клетки, гладкий буро-серый прямоугольник, в котором выделялись, слабо поблескивая, бочки для дождевой воды. Грязно-белая, сорванная с одного столба сетка. Далеко от себя, в середине корта, он увидел – или это ему только показалось? – что-то похожее на груду старого тряпья.

Но это что-то двигалось.

В проволочную дверь быстро прошмыгнула какая-то белая фигура с голыми руками и в шортах. Дверь находилась довольно далеко от Хью, на стороне корта, обращенной к павильону. Казалось, фигура сгибается под тяжестью груза. Она опустила на землю нечто похожее на чемодан; раздался звон. Затем фигура повернулась к проволочной двери, чтобы ее закрыть.

Хью побежал.

Между проволочной дверью и павильоном он нашел Бренду; она стояла слегка согнувшись и прижав руку к груди. Ее волосы свисали на лоб, по щеке была размазана грязь. Рядом с ней стояла ветхая корзина для пикников, о которую она споткнулась.

– Хью! – воскликнула она.

Он схватил девушку за плечи; его руки тоже были в грязи.

– Хью, – сказала она, – я попала в беду.

***

Фрэнка Дорранса задушили. Его лицо распухло и посинело, на губах выступила пена, сине-белый шарф был завязан так туго, что впился в шею.

Сперва Хью разглядел лишь один глаз, по которому сразу определил, что Фрэнк мертв: он напоминал глаз рыбы на кухонном столе. Фрэнк лежал на спине головой к сетке недалеко от середины корта. Ноги его переплелись, одно плечо слегка вывернулось. Судя по заляпанным грязью белым брюкам, пиджаку и даже лицу, он катался – или его катали – по земле уже после того, как начали душить. Вот и все. Он был мертв, просто мертв.

– Мне не следовало этого делать, – сказала Бренда. – О Господи, не следовало.

– Спокойно.

– Теперь мне конец, Хью.

– Нет. Не волнуйся.

Он смотрел на эту сцену холодно и зорко, воспринимая ее как место преступления. В грязном месиве, покрывавшем корт, четко виднелись отпечатки ног. Начиная от маленькой проволочной двери, одна цепочка шагов – шагов Фрэнка – вела прямо к тому месту, где он лежал. Рядом виднелись следы Бренды, и они шли в двух направлениях – туда и обратно. На всем буро-сером пространстве корта других отпечатков не было. Бренда пришла туда с Фрэнком. Но лишь один из них вернулся обратно.

Глава 6

Недоверие

– Послушай меня, – сказал Хью. – Ты этого не делала. Это первый пункт. Поняла?

– Да. Конечно.

– Хорошо. Следующий пункт…

– Хью, подожди. По-моему, ты не понимаешь. Я имею в виду, что действительно не делала этого. – (Темнеющее небо меняло окраску.) – Нет, нет, клянусь, что не делала. В этом самое ужасное. Я не делала… – она не смогла договорить и сделала жест, словно затягивала шарф, – этого. Ты же так не думаешь, правда?

– Спокойно.

– Когда я сказала, что мне не следовало этого делать, я имела в виду, что мне не следовало подходить к нему. Я сделала это не подумав. И, уже стоя около него, внезапно поняла – поняла, что за этим последует. Я всегда так: сначала что-нибудь сделаю, а потом начинаю понимать последствия. Я оставила там следы. Но я не делала этого.

Она говорила правду. Он понял это по выражению ее липа; более того – он это знал. В тот день они достигли такой духовной и эмоциональной близости, что могли читать мысли друг друга. Он ничем не выдал чувства облегчения, по она тоже поняла, что ему стало легче.

– Ты же веришь мне, да?

– Да, и ты знаешь, что верю. Так что все в порядке.

– Нет, Хью, не в порядке. Далеко не в порядке. Когда я подошла, он лежал как сейчас. Его… его бедное лицо все в грязи, и эта штука вокруг шеи. Он был чудовищем, я его ненавидела; мне даже нередко хотелось убить его именно таким способом; но, пробуя его поднять, я испытывала лишь жалость: ничего подобного мне до сих пор не приходилось видеть.

– Постой. Это действительно ужасно: повернись к нему спиной. А теперь расскажи как можно подробнее, что случилось.

Бренда резко кивнула в сторону корзины для пикников:

– Она послужила мне предлогом.

– Предлогом для чего?

– Чтобы уйти и побыть одной. В субботу вечером, когда все слуги, кроме Марии, уходят, я всегда помогаю ей приготовить холодный обед. Но она старая и капризная, порой с ней бывает нелегко. Сегодня вечером она была очень не в духе. Оставив тебя у машины, я вернулась к ней на кухню, но не смогла снести ее выходок.

– Продолжай.

– Тогда-то я и вспомнила про корзину. Я говорила тебе, что Мария все время ворчала из-за посуды, которая осталась там. Я упомянула корзину, и Мария снова принялась ворчать. Я сказала, что, если она не против, я сейчас же схожу и принесу баул. Я пришла сюда…

– В какое время это было? Ты помнишь?